Мразь
Шрифт:
– А ты когда домой поедешь?
– Смотрит на меня заинтересованно.
– Что?
– А ты когда домой поедешь?
– Повторяет она. Понятно: хочет чтоб я ее подвез и ненароком заехать ко мне. Обломается.
– Я не еду домой.
– Не понимает, взгляд удивленный.
– Когда вот это все закончится, - обвожу окружающее рукой, - и все разъедутся, останется узкий круг, мы поужинаем, поговорим и разбредемся спать по приготовленным нам гостеприимным Юрием Петровичем комнатам.
– И много людей в этом круге?
– Спрашивает она. Зачем это - не понимаю, поэтому отвечаю честно, подсчитывая.
– Много, - улыбаюсь, - но сегодня
– Снова улыбаюсь.
– Почем это вас не отпусти?
– Удивление и восхищение во взгляде.
– Давно не виделись, соскучился.
– Вроде понимает тон правильно - не твое дело. Дальше не расспрашивает, снова о чем-то щебечет что вовсе не мешает мне рассматривать попавшую на глаза картину.
Описать?
– Не смогу, но это прелесть! Она приковывает взгляд, удивляет и радует, словно неожиданно найденное простое решение сложного вопроса. А называется она? Наклоняюсь к табличке с данными о цене и авторе: так и есть - «Эврика!» Великолепно! Удивлен, почему она еще не продана.
– Интересуетесь?
– Вопрос исходит от девушки возраст которой я не могу определить.
– Восхищаюсь! Ваша?
– Не знаю, почему я решил что картина её, возможно из-за загадки. Девушка кивает.
– Прекрасная работа, поздравляю.
– Купите?
– Ехидство во взгляде.
– Я её уже купил.
– Улыбаюсь, чувствую как крепче берет меня под руку Светлана и улыбаюсь еще шире.
– Когда?
– Удивленно вскидывает бровь моя неименованная собеседница.
– Как только увидел.
– Принимаю наигранно серьезный вид.
– Вот только еще не нашел кому платить. Кстати, меня зовут Александр.
– Светлана.
– Пожимает мою протянутую руку девушка.
– Здесь крутиться юноша в красной рубашке, он занимается продажами.
– А просто вам заплатить нельзя?
– С улыбкой спрашиваю я.
– Нельзя.
– Не задумавшись ни на секунду отвечает она, в глазах озорные искорки.
– И почему вы не интересуетесь ценой?
– Не интересуюсь.
– Смеюсь, а в голове мысль: «Опа! Кто ж ты такая?»
– Почему?
– Не разделяет моего веселья она.
– Что такого вы нашли в моей работе?
– Мазки.
– Отвечаю мгновенно посерьезнев.
– Ваша картина не просто набор красок собранный в некоем подобии композиции над которой будут рассуждать и спорить. Вы используете не только цвет, но и направление мазков, их толщину, силу! Мне даже кажется, что цвета здесь вторичны, все дело в мазках. Это восхитительно!
– Я удивительно откровенен, наверное из-за полугара.
– Вы правы.
– Смотрит на меня заинтересованно.
– Разбираетесь?
– Не так, чтоб рассуждать уверенно, но думаю достаточно для того, чтобы увидеть за вами большое будущее, это - показываю на картину, - работа Мастера.
– Александр, вы заставляете меня краснеть.
– Смеётся она.
Мы болтаем о технике письма Моне и Дега, она рассказывает как изучали их работы отслеживая эксперименты с мазками. Я говорю о моем непонимании Ренуара, она машет руками, смеётся и говорит что Ренуар великолепен, а изучать импрессионизм надо с работ Писсарро и теории цвета Шеврёля.
Двух минут не проходит, а мы уже болтаем словно старинные приятели. Вот только я никак не могу понять сколько ей лет! У меня лишь две взаимоисключающие догадки. Первая - ей не больше двадцати. И вторая - не меньше тридцати. Вот такая ерунда.
От разговора нас на мгновение отвлекает юноша распорядитель продаж, он молча вешает возле картины стикер «Продано», на мой вопрос о цене сообщает, что это не должно меня волновать - подарок хозяина, а я сразу вспоминаю, что у меня на правой руке висит гражданка на которую имеются определенные планы. Вот черт! Визиток нет, а просить у одной Светы телефон в присутствии другой - не комильфо и может поломать мой план развлечений с этой девочкой. Ну да ладно, потом через галлерею найду её без проблем. Вежливо раскланиваюсь со Светланой, банально пожелав ей творческих успехов.
А эта куколка надулась, вида не показывает, но я не слепой - весло предлагаю ей вернуться к бару, обмыть, так сказать, покупку. Бар, остатки замечательно вина (не ошибся - 95 год) в бокалах, чокаемся, целую ей руку - все. Света снова щебечет, щебечет, щебечет, а я смеюсь, поддакиваю, игриво хмурюсь, снова смеюсь и снова поддакиваю.
От одиночества накрытого её словесным поносом спасает появившейся Сергей. Они с Кристиной уже обнимаются и тоже о чем-то смеются. Веселимся вчетвером, я подзываю бармена и наша компания переселяется за столик в зимнем саду куда официант немедленно доставляет поднос с вином и закусками. Девчонки смеются и закусывают сухое красное вино абрикосами. Мы глупо шутим и смеемся вместе с ними. Бокал, еще один, и моя рука лежит на её коленке. Кристина уже на руках Сергея, его ладонь как бы невзначай накрывает её маленькую грудь. Шутка, еще шутка и я целую Светлану в ушко, чуть касаясь провожу языком по раковине. Рука Сергея на внутренней стороне бедра Кристины. Минута сменяет минуту, время обходит нас стороной боясь нарушить уединение. Время, но не Паша.
– Вот вы где.
– Паша как всегда трезв и серьезен.
– Я уж думал что упустил и вы уехали вместе со всеми.
– А все уже разъехались?
– Наигранно испуганно спрашивает Света оправляя задравшуюся юбочку.
– Представьте себе, душа моя, - Паша понятливо улыбается, - время ближе к полуночи, остались только вы и это замечательно!
– Что, замечательно?
– Серега малость переусердствовал с вином. Я тоже отнюдь не трезв, но он перебрал.
– Юрий Петрович приглашает вас, и ваших дам, составить ему компанию за ужином.
– Паша снова елейно улыбается и приглашает следовать за ним. Шутливо толкаясь, смеясь и поддерживая друг друга отправляемся следом. По дороге заворачиваю Сергея в туалет, привести себя в порядок.
– Фуф! Чуть оставшись наедине выдыхает он.
– Ты видал какие малолетки пошли! Сами на хуй садятся!
– Кстати, а чего ты один?
– Спрашиваю я умываясь холодной водой.
– Где молодая?
– Он недавно женился и на все гулянки приходил с ней.
– А-а!
– Отмахивается.
– К маме отправил.
– Что так?
– Ветер веет с юга
И луна взошла, - неожиданно начинает декламировать он,
Что же ты блядюга,
Ночью не пришла?
Не пришла ты ночью,
Не явилась днем.