Мразь
Шрифт:
В "Черном клирике" Инесса уже сидела на их месте у окна, больше никого из коллег пока не было, но была пара случайных посетителей, которые сидели у входа, изучая меню.
– Ну и рожа у тебя, Антон, просто мразь! – встретила Исидора подруга, сияя счастливой улыбкой.
– Расскажи своей хребтине об уродстве, Настя, – прозвучал не менее радостный ответ. Клирикам нельзя использовать мирские имена, но между собой те, кто мог назвать себя друзьями, часто нарушали этот запрет.
– Ну, сегодня ты еще кислее, чем обычно, давай заливай допинг, – она подвинула ему кружку тёмного пива тонкой бледной рукой, – и рассказывай, кто сегодня посмел обидеть величайшего благодетеля церкви епископа Софрония
– Да ничего нового, просто у меня, кажется, Петрович сорвался. Увидел лицо. – Ответил Исидор, отмечая, как один из посетителей бара вышел. Второй же не только остался, кажется, он стал прислушиваться к их разговору после выкрика Инессы о церкви. А в баре кроме них, как назло, никого. Даже музыки нет.
– Я тебе тысячу раз говорила – работай со спины, и вообще ищи нижних БДСМщиков. Даже если спалишься, всегда можно отмазаться, мол, ты настолько в экстазе.
– Ага, вот сама представь меня в латексном костюме доминатрикс с красной плёткой, – она засмеялась. – Нет уж, ты у нас красавица – тебе и легкий путь. Тем более, не путай масштабы подпитки, мне мало пару раз кого-нибудь плеткой ударить. А уж тем более, когда он сам этого хочет. Я не настроение людям силой поднимаю, я лечу их.
– Ну и ладно, – она, кажется, совсем не обиделась на то, как пренебрежительно относятся к её роли в общине. Да и разговор этот повторяется из раза в раз, когда он теряет донора. – Я в туалет! Следи, чтоб тебя не украли.
Как только она ушла, мужчина у входа встал и подошёл к их столику.
– Я знаю, кто ты! – прозвучал низкий прокуренный голос, который отлично подошёл бы огромному бандиту из фильма про нулевые. Но принадлежал голос тощему мужику лет тридцати с красным от алкоголя носом и слезящимися глазами.
– Это и не тайна. Я – врач, вот и курточка синяя, видите?
– Нет, ты – мразь. Я видел таких как ты, когда работал в охране у одного олигарха. Эти ваши мерзкие ожоги и надменные рожи, ненавижу вас. – Мужчина плюнул Исидору в пивную кружку. – Еще увидимся, мразь.
После чего он вышел вслед за своим товарищем. На вид если он и работал у олигарха, то несколько лет назад. Сейчас он настолько пропился, что его бы не взяли и маршрутку водить. Хотя какие-то деньги у него явно были, ведь Черный клирик не самый дешевый бар города.
Настя тихо подошла к столу:
– Снова поклонники?
– Да уж, ни дня не проходит, чтобы автограф не попросили. Давай еще по пиву, это, кажется, выдохлось.
Через пару часов, загрузив изрядно поднабравшую клирика-доминатрикс в такси, Исидор огляделся и пошёл от бара по направлению к дому. Не первый раз к нему подходили с явными угрозами, и уж точно не последний. Но всё равно он надеялся, что гопнику уже хватило угроз и плевка в кружку, чтобы довольному собой пойти дальше по своим делам. Однако, оглянувшись, он увидел две тени, быстро идущие по противоположной стороне улицы. Судя по всему, парочка из бара. Будут грабить богатого целителя. Может быть, даже побьют.
"Значит сегодня день, когда расплата будет чуть подольше, чем хотелось бы", – грустно подумал клирик. "Ладно, бежать некуда. Я ж не хочу им дом показать. Сопротивляться тоже нельзя – инквизиция много хуже этой парочки. Так что будем получать удовольствие. Эти выдохнутся за пару минут, им просто надо денег и выместить злость за то, что кто-то может купить себе не только пива". С этими мыслями он остановился, повернулся лицом к преследующей его парочке недобандитов. Они подошли поближе и, конечно же, это был тощий алкаш из бара и его
– Нам не нужны твои деньги, – сразу сказал тощий. Судя по удивленному лицу справа, для толстяка это стало весьма неожиданной новостью. Но удивление всё же не остановило его от того, чтобы взять протянутый кошелёк.
– Всё ребята, больше у меня ничего нет, – Исидор медленно, не поворачиваясь к ним спиной, стал отступать.
– Нам. Не нужны. Деньги. – В три выдоха выплюнул тощий, явно накручивая сам себя. Толстый же стал тянуть его за руку, мол, ты чего, деньги у меня, пошли уже. – Отстань, Серёга, не дёргай меня! Ты не понимаешь! – Обвиняющий палец уставился клирику в грудь. – Он может исцелять людей, а делает это только для богачей. Он думает, что может решать, кому жить, а кому умереть. – Низкий голос стало надрывать истерикой.
Вот тут Исидор понял, что вляпался сильнее, чем подумал изначально. Это не просто ограбление купающегося в деньгах мрази. У придурка кто-то умер, а обвинить он решил клириков, которые исцелили по его мнение не того. Значит, точно будет бить от всей души, пока не выдохнется. Серёгу явно можно не бояться, он хотел только денег. А вот с доморощенным мстителем разойтись спокойно уже не выйдет. И будто в подтверждение мыслей тощий достал из кармана металлический цилиндр.
Резким движением раздвинув телескопическую дубинку, он облизнул пересохшие губы. Толстый, выпучив глаза, перестал его дёргать за другую руку и сделал шаг назад, неотрывно глядя на дубинку. Длинный замах, резкая вспышка боли в колене, и клирик уже лежит на асфальте, еще и ударившись головой в падении. Из носа начинает идти кровь. Но он не теряет сознание. Наоборот, будто пытаясь свести с ума несчастного Серёгу, упавший начал смеяться. Горе сообщник уже только и мог, что прижимать к груди бумажник, готовый хоть сейчас бежать как можно дальше отсюда.
– Хватит ржать, урод, – удары ногой по спине приводят только к новой вспышке смеха. Жертва ограбления продолжал хохотать, как будто услышал лучшую в мире шутку, брызжа изо рта и носа кровью.
– Сань, ну ты чего творишь, пойдём отсюда, пожалуйста. – Жалобный напуганный голос толстяка, и совсем неуместное детское "пожалуйста" вызывает уже настоящую истерику надрывного хохота. Сквозь собственный смех Исидор услышал, как сообщник убегает.
Теперь остался только мститель, деньги ему не нужны, разыгранное представление истеричного смеха его тоже не впечатлило. Жаль, этот трюк редко подводит. Значит надо показать ему, что он победил. Смех затихает. Удары ногами по телу прекращаются. Раздаются звуки шагов, кто-то роется в строительном мусоре на углу. В голове проносится мысль о том, что, похоже, его всерьёз намерены добить. Но встать и защищаться уже нет возможности. Пара рёбер сломана, с ногой вообще не понятно что. Открыв глаза, избитый и окровавленный, он увидел запыхавшегося отморозка с куском кирпича в руке. Два взгляда сосредоточены на одном обломке кирпича, который еще ни разу не получал столько внимания за раз.
– Ладно, живи, мразь, – обломок кирпича брошен в пострадавшую ногу. После чего раздались удаляющиеся шаги. Этот уже точно не вернётся.
Сломанные ребра, минимум два. Нога, вроде, не сломана, но колено распухло. Скальпированная рана от падения на затылке. Разбитый нос и сломанный зуб. Дар даёт возможность почти не чувствовать боль в моменте. Вот уж действительно повезло, что ногой не прилетело в ожог – эту боль он бы ощутил в полной мере. В целом, делов-то минут на пятнадцать в тишине, лежа на асфальте. Мелочи для опытной мрази, не первый раз избиваемой на улице добрыми людьми.