Мстительные духи

Хейс Роберт

Кира глядела на него, глаза были огромными и честными. Он улыбнулся ей, повернул лицо к тэнгу, посмотрел в его жуткие глаза, но гипноз уже не задевал его.

— Твоя паучиха мертва, Вестник Костей, — сказал Харуто.

— Я к тебе не присоединюсь! — закричала Кира, встав рядом с Харуто.

Харуто усмехнулся.

— Похоже, у тебя кончаются приспешники.

Вестник Костей молчал пару секунд. Харуто вдел, как кружащиеся глаза под тэнгаем посмотрели на него, потом на Киру. Он вздохнул.

— Как жаль. Ворона.

Харуто услышал шорох ткани за ними, оглянулся. Белый плащ с дымом полетел вокруг знамени и опустился на каменный

пол у входа в пещеру. В глубинах капюшона Харуто увидел очертания острого носа и подбородка. Дым развевался под ней, щупальца тянулись по земле, как змеи, ползущие к ним.

— Ты можешь одолеть Ворону? — спросила Кира.

— Что?

Кира повернулась к нему. Ее глаза были яркими, кожа вокруг них стала темной.

— Мне нужно, чтобы ты разобрался с Вороной.

Харуто перевел взгляд с Вестника Костей на Изуми, она была уже ближе между знаменами. Они не могли одолеть обоих одновременно.

— Ты будешь биться с Вестником Костей одна?

Кира яростно кивнула.

— Я говорила на Кладбище Мечей, — ее голос дрожал. — Вестник Костей послал Дайзена убить Янмей. Я убью Вестника Костей.

— Ты не можешь биться с ним одна. Он — тэнгу.

Глаза Киры сверкали, как угли.

— Смотри сам, — она повернулась к Вестнику Костей, шагнула вперед и метнула в него зеркальный кинжал.

Тэнгу отклонился беспечно, и кинжал пролетел мимо.

— Тебе нужно попытаться лучше…

— Момо, — шепнула она. Кира разбилась и упала на землю миллионом сияющих осколков зеркала. Вестник Костей дернулся вперед. Кира стояла за ним, уже сжимала другой кинжал в руке.

Глава 59

Оммедзи отвернулся от Мастера и новой сестренки. Девушка выбрала не тот путь, человеческий путь. Мастер убьет ее. Жаль, но это не волновало Ворону. Ее работой было остановить оммедзи, поймать его, чтобы с его помощью освободить дракона. Они почти исполнили желания

Мастера — уничтожить смертных, которые убили их и преследовали их. Пора было онрё, ёкаям и всем духам занять свое место на земле.

Оммедзи пожал плечами и улыбнулся Вороне… а потом побежал к ней. Ворона подняла щупальца из дыма, но оммедзи уклонился, обогнул одно из знамен и направился к выходу. Это была уловка. Она не даст ему запутать ее. Ворона развернулась, поймала щупальцем ногу оммедзи и остановила его. Он с криком рухнул на землю, ухватился за знамя и сорвал его, оно упало вокруг него. Ворона потянула его щупальцем. Порез на его щеке кровоточил, но уже заживал, плоть соединялась.

— Почему ты это делаешь, Изуми? — спросил оммедзи. Он встал и высвободил ногу из хватки ее дыма.

— Это не мое имя! — прошипела Ворона. Она бросила в него копье из дыма, и он прыгнул в сторону, рассек ее дым алым мечом и шагнул за висящее знамя. Боль пронзила Ворону. Она закричала и устремилась к нему. Почему она могла ощущать боль рядом с этим оммедзи? Она подняла обрезанный дым и посмотрела на него. Он не восстанавливался. Щупальце просто пропало. Работа его духовного меча. Она ненавидела его. Ненавидела его за боль, за то, что он уничтожал их, за то, что как-то раскрывал, кем она была. Она ненавидела его за то, что чувствовала снова что-то.

Оммедзи прошел мимо висящего знамени, смотрел на нее, сжимая обеими руками алый меч, а потом скользнул за другое алое знамя.

— Что ты со мной сделал? — прорычала она, махнув обрубком щупальца. Она бросилась к нему на облаке дыма, сорвала знамя, чтобы добраться до него. — Что ты сделал?

Оммедзи медленно пятился, держа перед собой алый меч.

— Я тоже не понимаю, Изуми.

— Я — Ворона! — завизжала она. Она бросила в него три клинка из дыма. Он откатился, развернул меч и отсек еще одно ее щупальце. Она взвыла от боли. Она обвила хлыстом из дыма его руку, другим щупальцем ударила его в бок, как ножом. Оммедзи охнул и посмотрел на нее, кривясь. Он повернул меч, отсек хлыст вокруг его руки, тем же ударом погрузил алый клинок в нож в его боку. Ворона зашипела и отпрянула от него. Боль была… мучительной, но у нее было много дыма. Она была безграничной, но он отрезал ее кусочки, и она будто теряла частички себя.

Оммедзи побежал прочь от нее, и она побежала за ним. На ногах. У нее были ноги! Она отогнала шок, ударила копьем из дыма, пронзила его спину, копье вырвалось из груди с брызгами крови. Это должно было сразу же убит его, но оммедзи только закричал и попытался бежать дальше. Ворона потащила его к себе, подняла над землей и встряхнула, дым двигался внутри него, она пыталась вытащить его внутренности. Оммедзи как-то извернулся, поменял хватку на мече и обрубил копье за спиной. Он упал на ноги, встал на упавшем знамени. Он повернулся к ней. Рана на его груди уже заживала, но он тяжело дышал, держался за ее рукой, сжимая меч в другой руке. Он смотрел на нее почти с жалостью.

— Хватит так на меня смотреть, — закричала она.

— Тебя звали Изуми, — сказал оммедзи, его голос пронзал ее уши иглами. Он переложил меч в другую руку и вытащил посох из-за спины. Новое оружие, но она не дала ему времени использовать его. Она полетела к нему, взмахнув десятью хлыстами из дыма. Даже если он разрежет половину, ей хватит хлыстов, чтобы порвать его. Он отскочил, отбил один посохом, вонзал металлический посох в камень и оставил его там.

Оммедзи вытащил еще посох из-за спины.