Мучимые ересями
Шрифт:
— Но куда вы их пошлёте, мой князь? И как вы протащите их мимо флота Кайлеба?
— Я протащу их мимо Кайлеба, продав половину своей души и левое яичко послу Сиддармарка, — сухо сказал Гектор. — Он почти черисиец в своём пристрастии к красивым, высоким стопкам марок. Я думаю, что он согласится предоставить им убежище, если я найду правильный стимул, а любой корабль, идущий под его личным флагом — это почти то же самое, что его собственное посольство. Я думаю, что Сиддармарк слишком важен для Черис, чтобы Кайлеб попрал его флаг, даже если он знает, что Айрис и Дейвин находятся на борту.
— Мой князь, — очень серьёзно сказал Тартарян, — я советую не полагаться на это. — Гектор поднял бровь, и Тартарян
— Возможно, ты и прав, — сказал Гектор после долгой, безмолвной паузы. — Но я всё равно хочу, чтобы они были в безопасности. И не только по политическим причинам, Терил.
— Мой князь, все мы знаем это, — мягко сказал Тартарян. — Но если это то, чего вы желаете, пожалуйста, позвольте нам попытаться найти способ, который с наименьшей вероятностью доставит их прямо в руки ваших врагов.
— Какой, например?
— Даже флот Кайлеба не может быть повсюду в любой момент, мой князь. Я очень сильно сомневаюсь, что смогу вывести в море хоть один из наших военных галеонов, не будучи перехваченным. Я думаю, что можно было бы вывести одно маленькое, быстрое судно из одного из второстепенных портов, который, однако, не так сильно пикетирован. Особенно если мы тщательно выберем время и погоду. И как только небольшое, неважное на вид судно, идущее, скажем, под сиддармаркским или харчонгским флагом, окажется далеко, вряд ли какой-нибудь черисийский крейсер или капёр побеспокоится о нём, даже если им удастся увидеть его, в первую очередь.
Гектор внезапно стал более задумчивым.
— Ты действительно думаешь, что это возможно? — Он посмотрел на Тартаряна глазами, как встревоженного отца, так и князя, и его командующий флотом кивнул.
— Мой князь, я знаю, как сильно вы любите всех своих детей, — сказал он, очень осторожно не произнося слова «дочь», затем поднял одну руку, ладонью вверх. — Не могу сказать, что в моём предложении нет никакого риска. Я этого не скажу. Но я скажу вам, как один отец другому, что если бы они были моими собственными детьми, я по-прежнему рекомендовал бы это. Конечно, тут есть риск. Я просто считаю, что это самый низкий риск, доступный нам.
— Дай мне подумать над этим, — сказал Гектор. — Ты поднял несколько очень весомых вопросов, и я буду откровенен. Мысль о том, чтобы подвергнуть их такому риску, даже на борту одного из наших собственных кораблей, пугает меня.
— Если вы действительно отошлёте их из княжества, мой князь, куда вы их пошлёте? — спросил Корис.
— У меня не очень длинный список для выбора, — сухо сказал Гектор. — Хотя я и не ручаюсь за это, я думаю, что сейчас они будут в большей безопасности с Жамисом Дельфиракским.
Остальные нахмурились, явно обдумывая то, что он только что сказал. Дельфирак едва ли был самым могущественным из материковых королевств, но королева-консорт Хейлин приходилась Гектору пятиюродной сестрой. Это давало Айрис и Дейвину хоть какие-то кровные права на защиту короля Жамиса. А тот факт, что Дельфирак не был игроком
Что оставляло…
— Мой князь, — тихо сказал Корис, — вы думаете, что Храм позволит им остаться в Делфираке?
— Я не знаю, — признался Гектор, и его лицо напряглось. — Если Клинтан решит, что любая капитуляция, о которой я договорюсь, демонстрирует мою нелояльность к Храму — или, по крайней мере, к его драгоценной «Группе Четырёх» — неизвестно, как он отреагирует. А если мы ошибаемся, если Кайлеб решит, что ему нужна моя голова, и если что-нибудь случится с Гектором, Айрис и Дейвин внезапно станут ещё более ценными, чем сейчас. Это не очень хорошее решение; просто лучшее, что я смог придумать.
Корис кивнул, но выражение его лица по-прежнему оставалось обеспокоенным, и Гектор слабо улыбнулся.
— Я придумал один способ дать им хотя бы небольшую дополнительную защиту, Филип.
— Придумали, мой князь? — Тон Кориса внезапно стал немного более настороженным, и улыбка Гектора стала шире.
— На самом деле придумал. В дополнение к тому, чтобы вытащить Айрис и Дейвина, Терил вытащит ещё и тебя. Я предоставлю тебе рескрипт о полномочиях быть опекуном Айрис до её совершеннолетия, а также о праве регентства от имени Дейвина, на случай, если…
Он пожал плечами, и Корис нахмурился.
— Мой князь, я польщён вашим доверием, но…
— Не говори этого. Я знаю, что многие люди будут предполагать самое худшее о том, как ты «получил» эти рескрипты. В конце концов, ты же глава моей разведки, не так ли? Тем не менее, они будут засвидетельствованы всем Советом, и я думаю, что ты сможешь доказать их легитимность. Более того, мне понадобится кто-то вроде тебя, чтобы присматривать за ними. Кто-то, кто привык думать быстрее и хитрее других игроков. Я знаю, что ты не хочешь уезжать, и прекрасно понимаю, что если Кайлеб горит желанием отомстить здесь, в Корисанде, то твои шансы сохранить твой графский титул не очень велики. Но из всех, кого я знаю здесь, в Менчире, ты лучше всех подходишь для того, чтобы давать советы Айрис и держать её подальше от лап Церкви так долго, как только сможешь.
У Кориса был такой вид, словно у него был соблазн возразить. Но вместо этого он закрыл свой рот и кивнул.
— Конечно, мой князь, я постараюсь, — тихо сказал он.
Гектор мгновение смотрел ему в глаза, затем быстро кивнул.
— Очень хорошо, — решительно сказал он. — В таком случае, я думаю, на сегодня мы закончили.
.III.
Остров Хелен,
Королевство Черис
Императрица Шарлиен осторожно наклонила свой зонтик от солнца, пересекая травянистое поле горной долины вместе с графом Серой Гавани. Первый советник хотел предоставить ей экипаж, но после одного взгляда на узкий, извилистый просёлок — назвать его «дорогой» означало бы нанести физический удар по вполне респектабельному существительному — капитан Гейрат и сержант Сихемпер категорически отвергли такую возможность. К счастью, Шарлиен всегда была превосходной наездницей, хотя она подозревала, что её манера верховой езды стала чем-то вроде шока для её новых черисийских подданных. Что ж, это было очень плохо, и она надеялась, что их чувства не пострадали, но она не собиралась начинать учиться ездить в дамском седле в столь поздний срок.