Муха Ukraine (сборник)
Шрифт:
– А у дедушки откуда?
– Он из Германии привез. До Берлина дошел во время войны.
– Ничего себе! Почему ты до сих пор молчала? – я схватилась за лицо руками, испачканными в тесте. Ты понимаешь, что если бы ты продала парочку этих картин, ты бы давно себе купила квартиру в Киеве?
– Ну, это же не мои картины!
– Ты даешь! А бабушка тебе разве не родная?
– Родная. Но она мне их не даст. Это все отцу достанется по наследству.
– А разве отец твой против будет, если ты себе
– Ага! Купишь! Он велел бабушке хранить картины и без его ведома никому ничего… Иначе такой скандал будет!
– Но, это же глупо! Скандал можно пережить! Не съедят же! А квартира останется!
– Нет! Это картины отца. И я ничего сделать не могу.
– Очень странно!
Я начала говорить с сыном на эту тему. Но сын отнесся к этому разговору флегматично.
Еще несколько раз я затрагивала картинную тему, пытаясь вразумить Юлю. Но девушка была категорична.
– Нет! Папа не разрешает!
Бабушкины сокровища не давали мне спокойно жить.
Что это за картины? Кто автор? Сколько их? И какая им цена?
И почему до сих пор моя невестка без кола-двора? Живет с моим сыном на моей жилплощади! Хотя является наследницей такого состояния?
Фантазия рисовала кружева и узоры на тему баснословной прибыли при продаже произведений искусства.
Продам раритеты и куплю квартиру детям. Может, еще попутешествую на деньги невестки! – мечтала я.
Я донимала сына, дергала Юлю. Порывалась сама съездить в эту деревню Черниговской области. В гости к бабушке.
Поведала Феде Геллиосу про неожиданное наследство невесты моего сына.
– Ни фига себе! Так пусть твоя невестка сфотографирует картины. А мы посмотрим, что там за раритеты.
Я зарядила фотоаппарат. Дала его Юле со словами.
– Ты можешь привезти фотографии картин?
– Могу, конечно!
– Когда ты поедешь к бабушке?
– Не знаю. Может, на следующий год.
– Зачем тянуть! Езжай завтра. Пожалуйста!
– Нет. Я не могу. Много работы. Когда будет время, тогда.
Вся эта история с картинами бабушки меня настолько распалила, что я не могла спокойно спать.
Я долго возмущалась, и недоумевала. Как так? Сидеть на деньгах и не пользоваться ими? Жить всю юность по общагам и чужим углам, хотя имеешь целое состояние!
Эта глупость меня добивала.
Ждать я больше не могла. И не хотела. Неведение раздражало больше всего. Мне надо было знать правду о картинах. Волновался и мой партнер Федя Геллиос.
– Завтра едем в деревню к бабушке! – решили мы с Федей.
Утром он заехал за мной на своей мазде. И мы рванули на Чернигов.
Как приятно развеяться, сменить обстановку. Лучшее для этого средство – путешествие!
Мы ехали с Федей в Чернигов, полные решимости добить дело с картинным наследием моей невестки до победного
Чернигов утопал в зелени. У въезда в город, на крутом повороте, стояла большая церковь с золотыми куполами, сверкавшими на солнце.
И тут звонит мой сын.
– Мама! Ты на самом деле на Чернигов поехала?
– Да, сынок.
– Ну, ты это… погорячилась. Возвращайся домой. Никаких картин у Юли нет.
– Как нет?
– Угомонись, мама! Юля тебя просто разыграла, зная твою страсть к картинам, – открыл мне глаза мой сын.
– А зачем она это сделала?
– Наверное, ты сама в этом виновата. Зацепила ее с телефоном, вот она тебе и отомстила!
Федя долго ругался. Но то, что он говорил мне, это, пожалуй, для вас не интересно.
– Федечка, ну не кипятись! Все, что ни делается, к лучшему! Глянь, какой великолепный Чернигов! Когда бы ты еще сюда попал?
Давай посетим картинную галерею города Чернигова.
Я давно собиралась съездить в Чернигов. Древнее, историческое место. Город рядом. Добираться просто. Сел на маршрутку и через полтора часа ты там.
А тут такой повод!
Федя, кажется, успокоился. Напоследок смачно ругнулся. И мы начали обозревать Чернигов.
Мы вышли на крепостной вал. Прошлись по историческим местам, подошли к художественной галерее. Купили билеты, всего по 2 гривны.
Посетителей кроме нас не было.
У входа в зал с шедеврами мирового искусства сидел тщедушный охранник, дедок пенсионного возраста.
У него было время ланча. Дедок ложкой вылавливал из стеклянной банки какую– то снедь.
Нас он даже и не заметил. Мы прошли в большой зал.
В углу на стуле клевала носом смотрительница, бабулька– одуванчик в белых буклях. Очки спали с глаз, висели на носу. Она смачно похрапывала.
Стены зала были увешаны шикарными картинами. Мои глаза в восторге разбежались!
И вдруг..! Не может быть! Это наваждение!
Перед нами живьем «Птичий переполох» Мельхиора де Хондекутера!
Мы с Федей стояли, разинув рты. Мы не верили глазам своим.
Все тот же шикарный рыжий лис в прыжке! Паника среди обитателей курятника! Летящие в разные стороны цветные перья! Четко выписанные художником лапы в чешуйках, клювы, глаза, структура шерсти и пера.
Все в изумительном цвете и красках.
Это что же получается?
Шедевр, принадлежащий художественному музею, государству, народу, выставлен на продажу?
Это чья – то глупая шутка или злой умысел?
Ну, допустим, найдется клиент на краденую картину. Один, потенциальный, уже нашелся. Чиновник по немецким деньгам!
Вытащить картину из этого музея – три пустяка. Охрана – фикция.
А что потом?
Тот, кто купит картину, будет вынужден всегда ее прятать от чужих глаз.