Мулан. Герой из рода цветов
Шрифт:
Они моментально растворились, и вода окрасилась в серебристо-сиреневый. В лицо пахнул свежий, бодрящий аромат, напомнивший Мулан прохладное утро ранней весной.
Кролик вздрогнул. Веки по-прежнему были опущены, зато ротик приоткрылся. Мулан посадила его и облокотила на себя, а Лю Тин-Пинь поднёс миску к его мордочке и слегка наклонил. Блестящая серебристая жидкость полилась на ротик, растеклась по кроличьему подбородку и усикам. Кролик сглотнул, горячий отвар проник внутрь.
Ничего.
Кролик больше не шелохнулся, не издал ни звука. Мулан беспомощно обернулась к Лю Тин-Пиню. Может, уже слишком поздно? На небе кое-где виднелись
– Я бы мог излечиться... – пролепетал Кролик еле слышным голосом, открыл глаза и посмотрел на своих друзей – причём довольно требовательно. – Я бы мог излечиться гораздо быстрее... если бы вы не стояли столбом, а дали мне ещё...
Глава 66
Облако
Кролик пошёл на поправку с небывалой быстротой. Глотнув ещё целебного отвара, он смог сесть сам, и глаза у него заблестели, как раньше. Следующая пара глотков – и он уже сам держал миску и пил без чужой помощи. После шести глотков он заявил, что силы его полностью восстановлены, и встал на задние лапы; густой блестящий мех снова переливался, точно был перламутровый.
– Ты молодец, – сказал он Мулан, протягивая обратно миску. Он больше не обмолвился ни словом ни о поисках лилового цветка, ни о судьбе Белой лисы, но когда их глаза встретились, Мулан зарделась от гордости, и внутри запело ликование, как будто он не просто её похвалил, а торжественно вручил ей награду.
Небеса постепенно скрывались от земли за тёмно-синим пологом, и Кролик нахмурился.
– Пора идти, – сказал он. – Нас ждёт твоя сестра.
Мулан так и подскочила. Сиу! Ма, Па! Дом. О, эти слова! Кролик словно вскопнул последний пласт земли там, где до него долго не могли вырыть колодец, и давно застоявшаяся, тёмная боль Мулан прорвалась в конце концов наружу и хлынула на поверхность фонтаном. Пора было домой.
– Помощь нужна? – спросил Лю Тин-Пинь. Мулан вдруг заметила, что он тоже преобразился. Бледность потрясения ушла, он словно вырос, оживился. Тёмные волосы совсем почернели, глаза приобрели особенный блеск. Даже одежды, прежде окрашенные в скучный почти чёрный цвет безмятежной морской глубины, блистали лучистой синевой небесного свода в ясный весенний полдень. Но самая разительная перемена произошла с мечом из персикового дерева. Пока Кролик восполнял силы, принимая целебный отвар, Лю Тин-Пинь счищал сажу и грязь со своего оружия. Клинок меча опять сверкал – и сверкал новым блеском. Отныне это был не блеск гладкого дерева, но блеск настоящего металла.
– Так это тоже считалось? – сухо спросил Кролик.
– Видимо, да, – усмехаясь, сказал Лю Тин-Пинь. – Условия были такие, что данным мне мечом надлежит уничтожить десять тысяч злых духов. А насчёт того, кто мечом орудует, заметь, ничего сказано не было... – и он озорно подмигнул Мулан.
Кролик закатил глаза. Мулан улыбнулась.
– А можно, я?.. – спросил Лю Тин-Пинь. – Давненько я этого не делал!
– Ладно уж, – махнул лапой Кролик. – Только поскорее. Мулан уже хочет домой.
Лю Тин-Пинь взял сумочку из листьев, в которой Мулан хранила Драконий ус, и нацепил её себе на пояс. Вообще-то теперь сумочка была пуста, однако же он немного пошарил в ней и извлёк небольшой кусочек бумаги и кисточку. Уверенным взмахом кисточки он нарисовал на бумаге облако и с улыбкой продемонстрировал рисунок Мулан. Кролик вздохнул.
Затем
– Карета подана! – провозгласил Лю Тин-Пинь и манерным жестом пригласил Мулан на облако. – Ты и глазом не успеешь моргнуть, как будешь дома, в кругу семьи.
– Мог бы из цветка сделать, – пробурчал Кролик. – Вон сколько лотоса накидал. Всё ж на один меньше было бы убирать.
Лю Тин-Пинь только с улыбкой отмахнулся.
– До чего ж приятно видеть, что старый добрый Туци снова в хорошей форме, – съязвил он, обращаясь, впрочем, больше к Мулан. Но затем выражение его лица смягчилось, и он добавил: – На этом нам пора прощаться.
– А как же твоя тыковка? – вдруг вспомнила Мулан, всё ещё держа миску из тыквенного дна.
– Ой, да я только рад с ней расстаться, – признался Лю Тин-Пинь. – Раз уж отныне моё искупление завершено, я лучше достану себе такую, которая вино может делать. Да и потом, тебе она скоро пригодится.
Мулан неотрывно смотрела на него, не в силах выразить словами всё то, что желала сказать.
– Спасибо тебе, Мастер Лю, – произнесла она наконец.
– И не благодари! Это я тебя благодарить должен, – сказал Лю Тин-Пинь, кладя ей руки на плечи. – По правде сказать, раньше я не понимал, почему это Кролик не хочет, чтобы я открыл тебе, кто ты есть на самом деле. Но теперь я вижу, что ты и сама это знаешь.
Мулан нахмурилась в замешательстве, но прежде, чем она успела что-либо спросить, Кролик настойчиво потянул её в сторону облака.
– Нам пора, – объявил он. – Пошли.
Они замерли перед волшебным белым сгустком переливающейся молочной дымки.
– Прощайте! – воскликнул Лю Тин-Пинь и поклонился. – Неожиданная встреча со старым другом – это одна из величайших радостей жизни. Надеюсь, радость встретить вас снова выпадет на мою долю в самом скорейшем времени.
Кролик равнодушно кивнул, но Мулан успела заметить, как нотка взаимной привязанности промелькнула в глазах обоих и как у Кролика дёрнулись вверх уголки рта. Сама она отвесила такой низкий поклон, какой только можно отвесить, если держишь в руках миску, полную горячей жидкости – теперь эта жидкость приняла цвет сумеречного неба. Настало время отправляться в обратный путь. Мулан ступила ногой на облако.
– Ой, стойте, – вдруг всполошилась она. Ей вспомнился тряпичный кролик Сиу, которого она оставила на каменной скамье у пруда. – Игрушка!..
Но было поздно. Вопреки своим ожиданиям, никакой мягкой пушистой перины Мулан под собой не почувствовала. Вместо этого её нога окунулась в облачную дымку и, не встретив никакой опоры, нырнула куда-то внутрь – причём стоило девочке коснуться волшебного марева, как оно само стало окутывать её плотной пеленой, и через мгновение блестящий белый туман закрыл от неё всё видимое и слышимое, погрузив в жемчужно-белую тишину. Нога продолжала уходить вглубь, куда-то в толщу этой белизны, и, стараясь удержать равновесие, Мулан машинально попыталась приставить другую ногу – но к её удивлению, ставить-то её как раз было не на что! Девочку закачало и завертело во все стороны, сразу закружилась голова... Она не летела на облаке. Она летела сквозь него.