Муля, не нервируй…
Шрифт:
— Муля, а ты нам про нашу успешность рассказать можешь?
— Ну, конечно! — ухватился за возможность немного сблизиться с коллегами я, — вы же о задании знаете?
Женщины кивнули.
— Ну вот и выполните его. А я вам потом всё расскажу. Подробнее, чем остальным, — я заговорщицки подмигнул, — мы ведь в одном кабинете работаем.
— Ии Аркадию Борисовичу? — кивнула на пустующий стол первая женщина.
Супер! Теперь я хоть знаю, как мужика этого зовут
А ей ответил:
— Ну конечно! Вот только я спросить
Я сделал застенчивую паузу и задал вопрос:
— Где мне посмотреть мою должностную инструкцию?
— Зачем тебе? — с подозрением спросила первая женщина.
— Ну, Лариса, прекращай уже! — фыркнула Мария Степановна, — Муля хочет проверить, не упустил ли он что.
— Совершенно верно! — поддакнул я и добавил, — мне не даёт покоя завтрашняя проверка. Не могу понять, в чём тут подвох?
Женщины переглянулись между собой и тут же вывалили на меня целый ворох информации. Так, что у меня аж глаза на лоб полезли.
Вот это да! Я оказался прав! Моя чуйка не подвела.
Но тут в кабинет вошел человек. Мужчина лет под сорок, долговязый, с несколько чванливым выражением лица. Он смерил нас таким взглядом, словно только что случайно съел садового слизня и его сейчас вытошнит.
Взгляд этот не предвещал ничего хорошего.
Женщины при виде его прыснули на свои рабочие места и притворились предметами интерьера. Но мужчина сразу направился ко мне и заявил:
— Бубнов! Вот! — он с великодушным видом бахнул передо мной на стол папочку с бумагами. — Нужно сделать анализ и написать отчёт. Срок — до послезавтра!
И с этими словами он резко развернулся и, ни слова больше не говоря, вышел из кабинета.
Женщины опять переглянулись.
— Что не так? — спросил я.
— Вообще оборзел этот Барышников, — покачала головой Мария Степановна, — вечно норовит на всех свою работу переложить. И ничего не сделаешь — племянник того самого Барышникова.
Я не знал, кто это такой «тот самый Барышников», поэтому спросил, пролистав папочку:
— А на эту работу какой-то приказ или распоряжение есть?
— Вон в той папке все приказы, — кивнула на книжный шкаф Мария Степановна.
— Я сама найду, а то он там всё перероет, — подхватилась Лариса, вытащила одну из многочисленных и совершенно одинаковых папок, немного порылась там и вытащила листочек с напечатанным текстом, — вот. Это не для нашего отдела. Но нам всегда на ознакомление дают. Чтобы мы ориентировались.
Я пробежался глазами по тексту:
— Здесь ответственные — только Барышников и Линьков — прочитал я и посмотрел на коллег.
— Линьков отвечает за деньги, а Барышников — за остальное.
— То есть это, — я помахал папочкой, что оставил мне на столе Барышников, — это исключительно его работа? Если по приказу?
— Ну да, — кивнула Лариса. — Это к нам вообще не относится.
— А товарищ Староконь в курсе, что сотрудники из других отделов
— Ну а что он может сделать? — пожала плечами Мария Степановна, — это же Барышников. Кто ему что скажет?
— Замечательно, — улыбнулся я, швырнул папочку в общую кучу на стол, а сам пошел домой. Рабочий день закончился.
Но далеко уйти не успел. При выходе, в вестибюле меня поджидала стайка девушек. Переглядываясь и поминутно хихикая, они окружили меня. Сначала я не понял, что они от меня хотят. Потом одна из них, кареглазая брюнетка, мило краснея и смущаясь, сказала:
— Товарищ Бубнов, а можно вас попросить прийти к нам в следующую субботу в отдел и провести с нашими девчатами политинформацию? Такую, как вы вчера и сегодня проводили в Красном уголке?
Сказать, что я сильно удивился — этого мало. Полагаю, что моё лицо так вытянулось, что кареглазка торопливо добавила:
— Ну вы же помните, что в следующую субботу у нас будет субботник? А наша Волынка, ой… в смысле товарищ Волынова договорилась, что девчата на овощебазу не поедут. У нас много в отделе работы. Мы будем архив формировать. А вы нам расскажете, как добиться успеха?
Честно говоря, обо всех этих «прелестях» в виде субботников я совершенно забыл. А о том, что ближайший будет в следующие выходные — не знал. Но конечно же, поболтать с девушками в тёплом кабинете гораздо лучше, чем перебирать гнилые овощи на холодной овощебазе.
Поэтому я сказал:
— Ничего не имею против, товарищи девушки. Если ваша начальница договорится с моим руководством и меня отпустят — я со всей радостью. А тема нашей беседы будет немножко другая — как с помощью внешнего вида влиять на восприятие окружающих.
Девушки заинтересованно заахали, зашушукались, а я, довольный, отправился домой.
А вот дома опять была бытовуха: остро встал вопрос со стиркой.
Я привык менять бельё ежедневно, постельное — через каждые три дня. А у Мули, кажется, запасного вообще не было. Второй вопрос — где и как его стирать? Что-то стиральных машин-автоматов я тут совсем не вижу. Когда я только попал сюда, то обнаружил, как Фаина Георгиевна вываривала бельё в большом тазу. Заниматься этим я уж точно не буду, да и не умею.
А как же тогда быть?
Представив, как я полощу бельё в проруби или вывариваю исподнее в цинковом тазу, я содрогнулся. Ну уж нет! Но и покупать постельные принадлежности на три дня глупо, а затем что — выбрасывать? А кальсоны ежедневно что ли покупать? Или как? Это же сколько денег надо! Да и неэкологично. Куда выбрасывать потом сто двадцать два комплекта постельного белья и триста шестьдесят пять кальсонов?
Удручённый новой проблемой, я задумчиво вышел на кухню.
Там крутилась Белла. Что-то напевая под нос, она помешивала, судя по запаху, молочную кашу в кастрюльке на плите.