Мумия из семейного шкафа
Шрифт:
Степа обиженно пыхтела, но Алину не перебивала, а та без зазрения совести учила профессиональных сыщиков умению распутывать, казалось бы, самые хитрые и бесперспективные по раскрываемости преступления.
— Вот, пожалуй, и все. Вам только осталось списать на Васильева доведение до самоубийства гражданки Поповой и смерть Зацепиной.
— А кто же третий?
— Кто? Наверное, Васильев имел в виду умершего у него на столе пациента. Или… — у Алины широко раскрылись глаза, так что я даже хотела подставить ладони на тот случай, если они у нее от радости выпадут из орбит. — Да, именно так и было! Васильев утопил своего
— Я первая об этом догадалась, — не сдержалась Степа, видя, как Алина откровенно ворует ее идеи.
— О господи, Санта-Барбара какая-то, — Соколов схватился за голову и, чтобы скрыть на лице улыбку, отвернулся к окну.
— Что, господи? Жаль, что Васильев так и не предстанет перед судом, — с сожалением сказала Алина. — А вы: «О господи!»
— Вы можете подтвердить, что Васильев был знаком с Людмилой Поповой? — вернулся к теме Воронков.
— Вам нужны доказательства их знакомства? Нет, прямых доказательств у меня нет. Но, надеюсь, вы сами соберете нужные вам доказательства. Мы и так за вас всю черновую работу сделали — остались сущие пустяки. Мой вам совет: нужно быть порасторопней. Побеседуйте с соседями, сослуживцами. А нам, знаете ли, тоже есть чем заняться. Если мы каждый раз на добровольных началах будем помогать полиции, то с голоду помрем. Вы ведь за нас нашу работу не сделаете? Правда, капитан Воронков?
Обидевшись на капитана, Алина говорила с ним пренебрежительно, даже нагло, пытаясь всячески его унизить.
— У вас все? — сквозь зубы прошипел Сергей Петрович.
Глаза его сверкали хищным блеском, если бы не Соколов, он бы в долгу не остался, набросился на Алину коршуном и разорвал бы на мелкие кусочки. Что ж, Алина может довести человека до белого каления. Иной раз она перегибает палку и, сама того не замечая, обижает человека. И не ждите от нее извинений. Если ей намекнуть, что она кого-то оскорбила, пусть даже ненароком, Алина сделает круглые глаза и скажет: «Разве можно обижаться на правду?» — и тут же забудет об инциденте.
Так и в этот раз.
— Мы можем идти? — как ни в чем не бывало спросила Алина.
— Да, идите. Вы очень помогли следствию, — поблагодарил Соколов.
А Воронков так и остался сидеть за столом, раздавленный неоспоримыми, с точки зрения Степы, доказательствами вины Васильева и обвиненный в нерасторопности Алиной. Наверное, из нас троих только я мысленно пожалела капитана.
Глава 27
— Ну, как мы их сделали? — хвастливо спросила Алина, стоя на ступеньках районного отделения полиции.
— Уже мы? — переспросила я.
— А что такое? Ты чем-то недовольна?
— Да, недовольна! И знаешь, что мне не нравится?
— Что тебе не нравится? Дело, считай, закрыто. Полиции оказана посильная помощь. Им только надо подняться со стула и ринуться в бой. Что с тобой? — Алина реально не понимала, что меня так взбесило.
— А то, что это я все выяснила о прежних жильцах. Степа вычислила Васильева. А ты наш общий труд присвоила.
— Нашла на что обижаться. Мелочи! Господи, теперь-то какая разница? — отмахнулась от меня Алина в свойственной ей манере. — Главное, что преступник уже не в состоянии кого-то побеспокоить. Поехали домой, дети скоро из школы придут. Я после вчерашнего
Алина мечтательно возвела глаза к небу и сладко втянула в себя пахнущий весной воздух.
— Ты сначала с крысами разберись, — опустила я подругу с небес на землю.
— Ой, и правда, там Виктор, наверное, уже хитрый прибор принес, а мы тут стоим, языками чешем. Быстрей домой.
Быстро домой мы все равно не попали. Поскольку нас привезли в полицию на служебной машине, то нам еще предстояло забрать с больничной автостоянки Алинин «Опель».
Степа предложила Алине съездить за машиной самой, но та наотрез отказалась, сославшись на то, что одной ей ехать в больницу скучно.
— Алина, ну зачем нам всем трястись в такси? Поезжай одна, а мы со Степой пройдем пешком. Тут недалеко.
— Нет, если вы меня обвиняете в присвоении общего труда, значит, и сами не должны отлынивать от работы. Утром вместе садились в машину? Вместе и должны приехать. А то как получается? Кататься любите, а саночки возить только мне приходится. Как у вас только язык повернулся сказать мне, будто я ничего не сделала? Да если бы на мне Васильев не споткнулся, на его совести было не три загубленных души, а куда больше. Я жизнью рисковала, здоровье подорвала, в больницу попала, а вы…
— Поехали, если ты считаешь, что Васильев на тебе споткнулся. Действительно, к чему спорить? — Я, привыкшая уже к Алининым манипуляциям, махнула на нее рукой. Противоречить ей — дело бесполезное. Она любую пословицу переиначит на свой лад.
Забрав со стоянки машину и вернувшись домой, мы застали детей во дворе. Но не одних — рядом с Аней и Саней стояла Вероника Алексеевна. Она вышла на прогулку с Пуфиком и, пока пес бегал по своей нужде, чтобы не было скучно, песочила наших детей.
— Дети, собаки и кошки такие же живые существа, что и мы с вами, — поучала она. Кто бы спорил? — Им скучно сидеть взаперти в четырех стенах. Сами гуляете, возьмите на прогулку и четвероногих друзей. Я иду в магазин, Пуфик — со мной. На почту — Пуфик рядом. А то что же получается? С утра все разбежались, и начинается: кот мяукает, собака лает. Сумасшедший дом! Такого, как сегодня, никогда не было.
— Тетенька, это все из-за крыс. К нам сегодня ночью несколько штук забежало. Вот такущих, — Санька широко развел руками. — А так они обычно себя тихо ведут.
— Помню я о ваших крысах. Помню! А вашим матерям, похоже, до сих пор до них нет никакого дела. Полдня прошло, а они до сих пор ничего не предприняли. Сегодня же в санстанцию позвоню. Нужно провести зачистку квартир. Крыса, чтоб вы знали, самое опасное животное. Не приведи, господи, ко мне еще забегут. Сегодня же позвоню в санстанцию.
— Вероника Алексеевна, не звоните. — Я со спины подошла к соседке. Она не заметила нашего приближения и вздрогнула от неожиданности.
— Ой! Вы? Что же вы так крадетесь?
— Простите, я не хотела вас испугать. Вероника Алексеевна, не звоните никуда, нам сегодня должны принести прибор, от которого все крысы разбегутся, ни одной в доме не останется.
— Что ж это за прибор такой? — хмыкнула Вероника Алексеевна. — Мариночка, вы не верьте рекламе, в рекламе и не такое пообещают. Послушайте пожилую женщину, лучшее средство от грызунов — «Крысомор», и только «Крысомор».