Мумия
Шрифт:
Второй результат оказался не из приятных. Происходившее далее лучше всего характеризуется так называемым «эффектом домино». Эвелин закрыла глаза‚ чтобы не видеть, как очередной падающий шкаф толкает следующий за ним. Правда, ей не пришло в голову заткнуть уши, и она прекрасно слышала, как бесценные тома с грохотом валятся на пол. Когда же последний шкаф, вытряхивая с полок содержимое с той небрежностью, с какой вагон ссыпает в бункер уголь, ударился о дальнюю стену, все наконец было позади.
Ну, почти позади.
Эвелин открыла глаза (сначала один, и только потом другой, как будто это могло уменьшить количество
Эвелин скромно взглянула на него, позволив себе едва заметно улыбнуться.
– Опаньки! – негромко произнесла она.
Хранитель музея был маленьким пухлым мужчиной с небольшим круглым лицом. Он носил черный костюм и такой же галстук. Волосы на его макушке напоминали по форме паука, растопырившего лапы во все стороны.
– Опаньки? – ошеломленно переспросил он, и его брови поползли куда-то вверх, чуть ли не за пределы лба. Одновременно он оскалился и завернутая верхняя губа полностью скрыла его черные усики.
– А я и не слышала, как вы подошли, доктор Бей.
– Наверное, из-за грохота падающих шкафов, – понимающе кивнул босс.
Девушка тут же вскочила на ноги, одернула юбку и поправила шарфик у воротника рубашки. Затем она нагнулась и принялась поднимать книги, как бы давая понять доктору Бею, что исправить случившееся для нее – сущие пустяки. Разумеется, она прекрасно понимала, что на восстановление в библиотеке порядка у нее уйдет несколько месяцев.
Доктор Бей отчаянно замотал головой:
– Запустите сюда мух, лягушек или полчища саранчи! По сравнению с вами, мисс Карнахэн, все другие бедствия покажутся мне детской забавой.
– Простите, сэр. Это просто несчастный случай, какое-то недоразумение.
– Нет. Когда Рамзес уничтожил Сирию, вот это действительно было недоразумение. А это – настоящая катастрофа. – Он погрозил ей толстым пальцем. – Я терплю вас здесь только потому, что ваши родители были нашими лучшими покровителями и спонсорами... Да упокоит Аллах их души.
Эвелин давно подозревала, что хранитель музея недолюбливает ее. Она раздражала его хотя бы тем, что постоянно пыталась всучить ему какую-нибудь подделку, выдавая ее за «ценнейший артефакт». Эти «древности» добывал ее брат Джонатан, чаше всего покупая их по дешевке у археологов, проводящих свободное от раскопок время в местных барах.
– Доктор Бей, – выдохнула Эвелин. – Любой человек может устроить подобный беспорядок. Но далеко не каждый в состоянии снова поставить все книги на их места.
Толстячок притих и сразу остыл.
– Если вы готовы принять мое заявление об уходе, – продолжала девушка, – то я не стану здесь задерживаться... хотя я сильно сомневаюсь, что вы найдете кого-нибудь другого в радиусе тысячи миль, кто смог бы грамотно ликвидировать этот кавардак.
– Так начинайте его ликвидировать, – резко бросил доктор Бей и поспешно удалился.
Немного раздраженная и смущенная, однако довольная тем, что сумела поставить доктора Бея на место, Эвелин принялась рассматривать место катастрофы. Придется собрать все книги, проверить,
Ее мысли неожиданно были прерваны каким-то странным звуком. Эвелин почудилось, что она слышит чьи-то шаги.
Она повернулась, подозревая, что это возвратился доктор Бей, но позади нее никого не оказалось, Тишина становилась зловещей, как это нередко случалось в этом жутком, протянувшемся во все стороны здании, выстроенном в начале века. Тем более что здесь почти в каждом зале находились саркофаги, выставленные на обозрение туристов. Внутри некоторых саркофагов до сих пор хранились забальзамированные мумии царей.
И снова этот непонятный звук!
Кто-то прохаживался по музею, но передвигался достаточно медленно и как-то неловко, словно волочил больную ногу. Эвелин напрягла слух: шарканье доносилось, похоже, откуда-то со стороны противоположной галереи.
– Доктор Бей! – в надежде услышать голос начальника позвала она.
Никого...
– Абдул? Это ты?
И снова никто не откликнулся.
– Мохаммед?.. Боб?
Она осторожно двинулась в соседний зал, где были выставлены экспонаты Среднего Царства. Музей уже был закрыт, а потому освещение здесь уменьшили. Пламя от газовых светильников бросало повсюду длинные тени, превращая комнату в какой-то дом с привидениями, где повсюду были выставлено награбленное добро древней египетской знати. Девушка дошла до прохода, миновала закрытый саркофаг, обогнула еще несколько шкафов с выставочными образцами.
И опять эти шаги!
Может быть, сюда забрался кто-то из посторонних? Вор? Грабитель? Разумеется, тут было чем поживиться: в музее хранилось множество древних украшений – золотые браслеты для предплечий в виде змеек, ожерелья, пояса, цепочки, одним словом, все то, что израильтяне в свое время переплавили на золотого тельца, что так взбесило Иегову.
Надо обязательно рассказать о странных звуках доктору Бею.
Она прошла мимо статуи Анубиса, потом Гора, причем оба бога как будто угрожающе смотрели ей вслед. Девушка, не обращая на них внимания, устремилась к выходу. И тут она заметила саркофаг, прислоненный к стене и открытый. Внутри него находилась отвратительная полусгнившая мумия.
Но далеко не каждая мумия предназначалась для показа посетителям. Мумии демонстрировались в зале на втором этаже, где они располагались в стеклянных ящиках-футлярах. И туристов предупреждали о том, что эти экспонаты выглядят «не слишком эстетично». Между прочим, некоторые мужчины в холодном поту выбегали из этого зала, чувствуя себя весьма неуютно при виде оскалившихся черепов некоторых мумий.
Эвелин вздохнула. Может быть, это чья-то глупая шутка? Или саркофаг случайно задел кто-то из сотрудников музея, и он раскрылся? Так или иначе, но теперь становилось ясно: она слышала шаги именно того человека, который и раскрыл этот саркофаг. Девушка склонившись над ним, вглядываясь в останки разложившейся мумии, которая оказалась на редкость противной. Эвелин успела подумать: «Ну, эта точно для обозрения выставляться не будет!»‚ и в тот же момент мумия подалась вперед, издав жуткий, какой-то неземной скрип. Девушка в страхе отскочила назад и пронзительно закричала что есть мочи.