Мундиаль
Шрифт:
Гришанов показывает руками замену и Сёмин отдаёт Димке Лоськову указание срочно разминаться и готовиться выйти на поле. Такой поворот событий развернул планы тренерского штаба на сто восемьдесят градусов. После того, как хромающего Женьку увели с поля, я выбежал вместо него. На табло горела уже сорок третья минута. С учётом компенсированного времени, мне останется сыграть всего четыре-пять минут. Вот, почему не выпустили меня пораньше? Эх, Семён Семёныч!
Трибуны радовались моему выходу, как глотку воды в знойный день, а я бежал к месту нарушения и думал лишь о будущей стратегии. Всё было не просто плохо, а катастрофично. Сборная держалась только благодаря непробиваемой
Смертин разыгрывает штрафной и мяч уходит на Билялетдинова. Динияр, не видя продолжения развития атаки, тут же отдаёт длинный пас нашему вратарю. Ну, вот почему, он так не уверен? Можно же было отдать пас мне.
Итальянцы начали прессинговать нас по всему полю. Игнашевич выбивает мяч на чужую половину поля. В борьбе с Барцальи, Кержаков получает удар локтем в голову. Бельгиец фиксирует нарушение, но предупреждение «макароннику» не выносит. Ну, что сказать? Фол тянул на жёлтую карточку, но в этом эпизоде итальянцам просто повезло.
В этой паузе Лоськов меняет Быстрова, а я побежал в штрафную соперника. До ворот было около тридцати пяти метров. Лоськов делает навес на одиннадцатиметровую отметку. Игнашевич оказался первым на мяче и тут же скинул головой на Кержакова. Саня попытался обработать мяч грудью и пробить по воротам, но, видимо, занервничал и мяч попал ему в руку. Арбитр не зевал и этот момент видел. Бельгиец останавливает встречу. Сашка начал спорить с бельгийцем и объяснять, что мяч задел только его плечо. Однако аргументы Кержакова были арбитру до одного места. Хорошо ещё, что «горчичником» не наградил.
Пирло торопится ввести мяч в игру и делает дальний заброс на правый фланг. Тони у Дюхи мастерски выиграл верховую борьбу и тут же попытался продвинуться в нашу штрафную. Но мой друг его всё-таки догнал и распластался в опасном подкате, выбив мяч в аут, при этом неудачно задев ногу «макаронника». Лука тут же с криком упал на газон и начал корчится от боли. Знаем, мы это уже проходили. Сейчас встанет и побежит, как ни в чём не бывало. Ох, уж эти актёры!
Дюха получил заслуженное предупреждение. Все понимали, назревает весьма опасный штрафной. До ворот всего восемнадцать метров. Я встал в «стенку» и оказался крайним справа. К мячу подошли Пирло и Тотти. Оба игрока совершенно мастерски пробивают штрафные. Акинфеев начал отдавать указания Игнашевичу и двигать «стенку». Мы сместились вправо аж на полтора метра и стали ждать розыгрыш штрафного. Итальянские болельщики орали, словно ужаленные. Они просили свою команду забить гол.
— Vai goal! Vai goal! — эти крики аж по ушам били.
И тут я вспомнил, что в будущем стали класть игрока позади «стенки». Это на тот случай, если игроки подпрыгнут, а мяч будет пущен низом. Лучше перестраховаться и пожертвовать одним игроком, чем рисковать. Поэтому я подозвал Дюху и быстро объяснил ему задачу. Друг согласился без проблем и тут же упал на траву спиной к бьющим. Это он правильно мыслит. А то, не дай Бог, мяч угодит в руку и тогда нас будет ожидать уже пенальти.
Раздался свисток бельгийца. Тотти пробежал мимо мяча, а Пирло закрутил с правой ноги. Я выпрыгнул и увидел, что мяч летит прямо на меня. Ещё успел прижать подбородок к груди и закрыть глаза. Тут же получил ощутимый удар в левое предплечье. Приземляюсь на газон и падаю на четвереньки. Вот же, зараза! У Пирло удар, как по наковальне. Снова страдает моя левая рука. Хорошо, что удар пришёлся по касательной и это не пенальти. Мяч уходит на угловой. Однако, использовать «стандарт» итальянцы не успевают. Раздаётся свисток об окончании первого тайма. Ко мне подошли уставшие ребята и поинтересовались моим состоянием.
— Викентьевич, да всё нормально. Рука только побаливает, — начинаю пояснять.
— Саня, не учи меня делать мою работу и я не скажу куда тебе идти. Давай аккуратно осмотрим твою руку и только тогда поймём, что с ней, — отвечает Гришанов и ставит свой чемоданчик на траву рядом со мной.
Команда уходит в раздевалку, а я остаюсь с медиками на поле. Врач согнул и разогнул руку в локте, покрутил кисть, попросил сжать левой рукой его пальцы. Да не один раз, а несколько. Видимо, его что-то серьёзно насторожило.
— Ох, не нравится мне эта травма, — подытожил он осмотр. — Короче, после игры тебя ожидает очередное МРТ.
— МРТ так МРТ. Только на поле выпускайте.
Я взял бутылку воды и полностью вылил её себе на голову. Затем, правой рукой собрал свои длинные волосы в ладонь и уложил их назад. Как же мне надоели эти пакли! После Мундиаля обязательно их укорочу. И плевать мне на контракты с «Nike» и с «Zara». Сделаю себе короткую модельную стрижку, как у Морозова в его последние годы жизни. Кажется, она «фейд» называется? Если ему нравилось, то и мне подойдёт. Стану законодателем новой моды в мужских причёсках.
Я вошёл в подтрибунное помещение и нос к носу столкнулся с Волошиным. Было видно, что он спешит на поле.
— Саня, ты как? — мимоходом бросил администратор команды.
— Жить буду, — решил сострить я.
Тормознувшись на полпути к выходу, Максим Константинович добавил:
— Представляешь, если окажемся в полуфинале, то попадаем на хозяев турнира. Они сегодня по пенальти одолели аргентинцев.
— Ну, немцы, так немцы! И с ними можно играть, — философски пожал я плечами и побрёл в раздевалку.
В «святая-святых» тренерский штаб разбирал игру в обороне. Я прошёл к своему месту, а Гришанов на ухо стал что-то нашёптывать Сёмину. Видимо, обо мне докладывает. Когда «разбор полётов» закончился, Дюха повернулся ко мне и хлопает рукой по моей коленке.
— Оказывается, Саня, немцы обыграли Аргентину. Если пройдём итальянцев, то с «фрицами» играть будет полная жопа, — пригорюнился он.
— Неужели?! А ты не думал, о чём сейчас думают немцы? Может они нас боятся и просят всех Богов, чтобы им достались итальяшки. Не парься, Дюха. Давай сначала обыграем «Скуадру адзурру», а потом будем думать о «Бундестим».
— Здесь я с тобой полностью согласен, — выдохнул Ещенко. — Знаешь, с итальяшками играть очень тяжело. Они такие быстрые! Носятся по полю, словно им финалгоном задницу намазали, — сказал Дюша и засмеялся.
А я представил себе картину, как перед матчем они все дружно нагибаются, спускают трусы и Марчелло Липпи из тюбика мажет им филейные части и приговаривает: «Италия в тебя верит!». И мне стало так смешно, что заржал на всю раздевалку. Сначала все смотрели на меня с недоумением, но постепенно, видя, что я не могу остановиться, тоже стали смеяться. Как говорится, смех заразителен. Через пару минут, вытирая слёзы, я успокоился и подумал пойти плеснуть в лицо холодной водой, но не тут то было. Меня обступили с желанием узнать причину моего веселья. Сдерживая себя от смеха, пришлось в красках рассказывать и показывать сцену, которую я про себя назвал — «Итальянский настрой перед игрой». Лучше бы я этого не делал. От смеха «умирали» уже все. Как жаль, что нужно выходить на второй тайм, а то мы с удовольствием задержались бы в раздевалке и ещё немного посмеялись над итальянцами. Теперь, главное, когда выйду на поле и увижу соперников, снова не засмеяться.