МУОС. ЧИСТИЛИЩЕ
Шрифт:
Обращенный Сашка, в свою очередь, взяв приманку, ушел на поверхность и отсутствовал три дня. Бродя по улицам, он схватил смертельную дозу и упал без сознания прямо возле люка. Но вместе с ним к убежищу пришли четыре пацана и две девчонки, которых Сашка нашел в подвале в трех кварталах от жилища Корня. Ковенко, используя свой инстинкт бомжа с большим стажем, понял, что сорванцы хотят убить взрослых и завладеть магазином. Пошептавшись с Мишей и Куклой, они не стали искушать судьбу и, вооружившись арматурой, избили кандидатов в носители. Одна девочка от побоев сразу скончалась, поэтому ее тело выбросили за ненадобностью. Еще живому Сашке сделали операцию, буквально вырезав Хозяина из его шеи, и пересадили более здоровому кандидату. Оставшихся четырех подростков снабжали Хозяевами по мере их размножения.
Их гнездо росло, принимая все новых и
Однажды жители гнезда поняли, что запасы в магазине кончаются — часть из них окончательно испортилась, часть была съедена. Если они умрут от голода, что само по себе не страшно, — умрут Хозяева, а этого допустить нельзя! Обитатели коллектора стали искать выходы из канализации. Они пробивали перегородку за перегородкой, пока однажды не вошли в недостроенный подземный ход, который соединялся с перегоном между станциями метро Бронная Гора и Уручье.
После кровопролитной Американской войны станции, расположенные восточнее Октябрьской, получили полную независимость. Их так и назвали — Независимые Станции Востока. Однако этот статус не принес голодным жителям Востока улучшения жизни, сытости и спокойствия. Людей там ютилось все еще очень много, только на Борисовском Тракте — почти семьсот человек. А меж тем гнездо «ленточников», как окрестила их позднее народная молва, насчитывало уже тридцать членов и находилось в активных поисках новых носителей для своих размножающихся Хозяев. О захвате станции они пока не помышляли, понимая, что еще слабы и малочисленны.
Присутствие паразита погружало носителя в состояние эйфории, несколько замедлявшее мыслительные процессы. Навязанный инстинкт сохранения и размножения внедренных паразитов всецело подчинял разум человека этим целям. Но интеллект носители в той или иной степени сохраняли, а их интуиция и основанные на ней хитрость и изворотливость даже обострились.
И в этот раз, после недолгих рассуждений, члены общины решили, что захватывать станцию Борисовский Тракт будут постепенно, по задуманному плану. Они послали туда несколько девушек, одна из которых была с грудничком на руках. Девушки быстро освоились на станции, завели знакомства с молодыми парнями — наиболее удобными носителями для будущих Хозяев. Под различными предлогами, в основном романтического характера, зараженные уводили «кандидатов» в туннель. Там их дожидались в засаде ленточники, вязали и тащили в канализацию, а затем имплантировали им новых Хозяев. Через день-два девушка с парнем возвращались назад как счастливая влюбленная пара. Потом парень уводил в туннель свою сестру, брата или друга. Так продолжалось в течение года. «Необращенные» жители станции Борисовский Тракт хоть и замечали какие-то определенные странности в поведении своих родных, друзей и знакомых, однако относили это скорее к проявлению постъядерного стресса, голода и болезней. Но время шло, и в конце концов необращенные оказались в меньшинстве.
Носители считали себя «осчастливленными», «благородными», а тех, кто еще не имел в себе Хозяина, называли «ущербными». Осчастливить всех жителей Муоса — в этом они видели свою главную миссию.
Ленточникам, так же как и всем остальным, надо было добывать себе пропитание. А для этого им приходилось работать на картофельных полях, сражаться с хищниками и мутантами, и значит, потери среди Хозяев были неизбежны. Обычно это совпадало со смертью носителя. Гибель Хозяина вызывала приступы истерии у всех наблюдавших это членов общины. Носитель тоже не мог жить без Хозяина: очень скоро мозг человека становился зависимым и при хирургическом отделении червя погибал.
Со временем возник вопрос: кого из Хозяев считать важнее? Решили строить иерархию по старшинству: чем старше был паразит, внедренный в тело носителя, тем этот червь больше чтился и оберегался, и тем более высокое положение занимал его носитель.
Хозяина, который жил в Корне, называли Прародителем. Он был самым главным, хотя, по большому счету, от своего потомства ничем не отличался. Корня переполняла невыразимая
Чтобы подобрать достойного кандидата, ленточники напали на вооруженный кордон станции Восток. Потеряв нескольких человек убитыми, они все же утащили с собой крепко сложенного бойца. Все члены сообщества собрались на платформе наблюдать торжественный и волнующий момент пересадки Прародителя. Корня привязали к креслу, Кукла стояла рядом, держа сожителя за руку. В прошлом талантливый хирург, а теперь «осчастливленный», на виду у ликующей толпы сделал надрез на шее Корня. Чтобы не повредить Прародителя, хирург вырезал порядочный кусок плоти, осторожно взял в руку пятисантиметрового пульсирующего червя, головная часть которого скрывалась между позвонками, и с некоторым усилием извлек его из кровоточащей шеи Алексея.
Корень был в полном сознании. Освободившись от паразита, он неожиданно начал понимать чудовищность и омерзительность всего с ним происшедшего. Ему хотелось раздавить эту гадкую пиявку, которая так долго издевалась над ним и которую с таким трепетом сейчас держал в своих руках хирург, поднося ее к надрезу на шее нового носителя. Но сделать он уже ничего не мог. Через несколько минут Корень лежал на топчане, мертвый и никому не интересный.
После нападения на кордон станции Восток охрану там усилили и никого со стороны Борисовского Тракта не пропускали. Несколько нападений ленточников были успешно отбиты. Но однажды в туннеле возле поста появились дети. Впереди шли совсем маленькие, сзади — дети постарше. Они, приближаясь к заслону, плакали и жалобно просили: «Пустите нас!». Дозорные растерялись. Они стояли с поднятыми автоматами и арбалетами, не решаясь стрелять, а лишь предупреждая детей, чтобы те остановились. Когда малыши подошли к брустверу из мешков с песком, старшие из них подняли на руки младших и стали перебрасывать их через мешки. Крохи окружили растерянных пограничников, отвлекая их внимание. Этим воспользовались взрослые ленточники, скрывавшиеся в туннеле, и бросились на пост, калеча и убивая защитников. Пограничники открыли огонь, расстреливая их в упор, но силы были неравны: почти все население Борисовского Тракта, от мала до велика, вываливалось из туннеля на станцию Восток.
Услышав стрельбу, несколько местных прибежало на помощь, но ничего изменить они уже не могли. За считаные минуты сопротивление было сломлено. Восток сдался. Все «несчастные» были взяты в плен, и по мере размножения червей их «обращали» в благородных.
Спустя два года ленточники предприняли аналогичную попытку захвата Московской. Но, зная от беженцев обстоятельства падения станции Восток, дозорные хладнокровно расстреляли детскую процессию еще на подходе к их укреплениям. Тогда «благородные» изменили тактику. Они распустили слух о перевороте и смене власти на их станциях и прислали делегацию с извинениями и предложениями о сотрудничестве с «новым правительством». Между станциями наладились связи. С Московской на Восток шли обозы. Они возвращались в полном составе. Московские жители не замечали, что вернувшиеся люди уже не совсем такие, какими они уходили. Они рассказывали о невероятном гостеприимстве и дружелюбии недавних врагов и советовали знакомым посетить их. На Московской медленно, но неуклонно росла популяция «благородных».
На этот раз ленточники решили не рисковать и не пытаться захватывать Московскую открыто. Они расширяли торговлю и общение с другими станциями, обращая «в свою веру» все новых и новых членов. Носители уже были на всех станциях восточной части Муоса и кое-где дальше. Все чаще «благородным» на этих станциях удавалось незаметно захватить несчастного, сделать ему пересадку и удерживать его в течение некоторого времени, пока червь приживется и начнет контролировать своего носителя.
Случались и казусы. Иногда маниакальные действия «благородных» замечались и пресекались «несчастными». Иногда операция по пересадке червя проходила неудачно, и новый реципиент умирал, так и не став носителем. Иногда кандидату в носители удавалось оказать сопротивление и позже рассказать о подозрительном поведении своих захватчиков.