Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.
Шрифт:
Да, у меня были неприятности в связи с моими статьями, но я никого не боюсь. Не нужно создавать ложные настроения.
В Ираке убили сыновей Саддама Хусейна, Удея и Кусая, а также его внука, мальчика четырнадцати лет. Тому, кто выдал их местонахождение, положена награда – тридцать миллионов долларов. Подлость подорожала в цене! Иуде заплатили всего-то тридцать серебреников. Жил бы он в наше время, какое бы сколотил состояние!
P. S. Люди совсем перестали бояться Бога.
П.
02.08.
Вчера
У нас появилась новая соседка. Молодая чеченка Зарета изумительной красоты: светловолосая, синеглазая. Она замужем за некрасивым старым чеченцем. Про себя рассказала: в 15 лет, после восьмого класса школы, родители выдали ее замуж. Своего мужа она в первый раз увидела только после свадьбы! Жизнь тяжелая. Муж колотит. Вернуться к родителям она не может – там нищета. Смирилась. Есть ребенок, мальчик.
Зарета много болеет. Внешне молодая женщина – подобно голливудской киноактрисе. Хитра подобно лисе: заманила меня помочь ей с уборкой, а сама стала знакомить с “братом мужа”, по просьбе своих мужчин. Я сразу ушла, но успела сделать ей строгий выговор.
12.08.
Три года, как затонула подлодка “Курск”. 118 человек погибли. Все официальные версии, по моему мнению, липа.
Правда написана лишь в неофициальных источниках. Были какие-то тайные учения. Что-то пошло не так.
В кармане погибшего капитан-лейтенанта, Дмитрия, нашли предсмертную записку. Вот часть текста, которую официально озвучили: “13.15. Весь личный состав из шестого, седьмого и восьмого отсеков перешел в девятый. Нас здесь 23 человека. Мы приняли это решение в результате аварии. Никто из нас не может подняться наверх”.
Стуки о помощи обнаружил экипаж прибывшего на место аварии крейсера “Петра Великого”. Но наши власти рьяно отказывались от помощи иностранных спасателей, утверждая, что на подлодке “Курск” моряки все равно мертвы. Когда все же приняли помощь, стук на подлодке “Курск” действительно прекратился.
16.08.
В моей редакции лукавят, и, судя по всему, работать мне там недолго.
В газетах, где я работаю вне штата, отношения лучше. Мы реже видимся, и я меньше знаю о внутренних правилах. Правда, в газете “Плюс” вернули часть работ, сказав:
– Не будем печатать!
Одна из сотрудниц по прозвищу Белочка, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не услышал, тихо шепнула:
– Из-за русской фамилии!
Инал в журнале “Вай” подарил 100 р. ребенку. Я заходила туда с Тамилой, которую нянчу. Купила ей игрушку. Таким образом он все же отблагодарил меня за афоризм, подаренный ему.
Я говорила писателю о том, что все мы существуем в разных формах: деревья, стихии, букашки. Седой Инал на это заявил:
– Была бы ты букашкой, я посадил бы тебя в коробочку
Остальные сотрудники важного журнала, подслушав такое, тряслись от смеха.
На улице темнеет. Вечные светильники ночи скоро дадут нам свет.
Часто над домами зависают странные светящиеся объекты. Окружающие в страхе шепчут: “Джинны” или “НЛО”. А у меня ни подзорной трубы, ни телескопа! Что этим объектам надо? Наблюдают? Я им не завидую – здесь такое можно увидеть!
Стихи писать не хочется.
Сердце словно океан: безбрежное, холодное и, несмотря на бесчисленные морские создания, не принадлежащее никому. А мне так бы хотелось влюбиться. Чтобы он был храбрым и добрым, чтобы не боялся смерти, не боялся жизни, не боялся ни бедности, ни богатства. Мы бы отправились путешествовать автостопом. Весь мир принадлежал бы нам двоим!
Но день умирает. Я убила его. Скоро ночь. Я прощаюсь со скорбью в сердце.
Полина-Будур
17.08.
Выглянула с балкона: сосед-чеченец, купил на рынке живого кролика. Собрал малышей и учил, как нужно резать бедное животное. Дети по пять-семь лет были в восторге. Я невольно увидела данную “картину”, так как на балконе вешала только что постиранные в тазу вещи.
Жаль кролика. Кролик являлся для этих людей не созданием, а едой! Которую еще можно и мучить! Отобрать животное не могла – они купили его себе к ужину. Пришлось помолиться за кролика, чтобы его страдания были приуменьшены. Убив комара, я уже убийца, а поедая котлету, провоцирую убивать ни в чем не повинных животных.
20.08.
Была сразу в трех школах – брала интервью о подготовке к новому учебному году. Сама подумываю устроиться еще на полставки – преподавать.
Таиса опять решила водить к нам дочь-малютку. Ей уже три года. На гонорары купила себе немного новой одежды.
Продолжаю удивляться своей редакции. Сотрудник газеты, решающий публиковать материал или нет, неожиданно разгневался, увидев мою статью о семье Пушкина, поданную в раздел “Культура”:
– Какое отношение это имеет к Чечне?! У Пушкина кровь арабская, мусульманская. Но его жена… это ж просто… русская тварь!
Я настолько оторопела от услышанного, что даже не смогла возразить начальнику. Забрала статью и молча ушла.
07.09.
Как-то тетя Лейла сказала, что я могу собрать яблоки в заброшенном саду рядом с частным домом ее друзей.
Я пришла с ведром и полезла на дерево. Яблоки были не очень вкусными, но из них можно было сварить компот и пить его – какие-никакие, а витамины. Но меня смущал запах… Покойника. Оглядевшись по сторонам, я увидела, что рядом на покореженном и частично пробитом снарядами чердаке частного дома лежит мертвец в военной одежде. Он наполовину истлел и был страшен. От него-то и шел этот запах!