«Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов
Шрифт:
пилотская, затем «кают-компания» со столом и плетеными креслами, «вестибюль» с лесенкой на верхнюю
площадку и дверью наружу, фотографическая темная комната и, наконец, «все удобства» — уборная. Из
пилотской через открывающийся люк имелся выход на переднюю нижнюю площадку.
Грянула война. «Муромцы» решено послать на фронт, и для
авиационной школы и трех инструкторов назначают командирами на строящиеся «Муромцы», а четырех
закончивших школу учеников — помощниками командиров. Я попадаю помощником на «2-й».
Первый «Муромец», летавший в Киев, назначен учебным. Мы все командированы на Корпусной
аэродром, где собирают корабли, отправляющиеся на фронт. Там обучаемся полетам на «Илье».
НАЗНАЧЕНИЕ НА «МУРОМЕЦ»
16 июля 1914 г. я выдержал экзамен на звание военного летчика и остался пока при школе, дабы
изучить еще боевой аппарат «Фарман-16», так как до сего времени у меня на нем было всего несколько
полетов, а экзамен держали мы тогда на «семерке». В один из последующих дней ко мне на аэродроме
подошел штабс-капитан Горшков2, бывший тогда помощником начальника школы и заменявший погибшего
инструктора П.З. Стоякина. Он спросил меня, не хочу ли я быть помощником на «Муромце», коим ко-
мандовать будет один из наших инструкторов. Я поблагодарил за лестное предложение и просил разрешения
дать ответ на другой день.
В собрании уже пошли разговоры о том, что трое или четверо инструкторов назначаются
командирами и выбирают себе помощников. Говорят и про меня, с некоторой даже завистью. Я пока молчу.
Встретил И.Д. Хризосколео (инструктор автора в авиашколе. — Прим. ред.) и посоветовался с ним.
Он давно выдержал экзамен и получил назначение в 1-й Корпусной отряд Х.Ф. Пруссиса. Назначение
блестящее, отряд действительно отличный. Вакансий там уже нет, а мы мечтали быть в одном отряде. Есть
несколько вакансий в другие отряды, но я там никого не знаю. Конечно, хотелось бы в легкий отряд — прямо
на фронт, но там будешь чужим, аппарат дадут из оставшихся; так что первое наше предположение лопнуло.
А хотели мы следующее: школа имеет шесть новых «Фарманов-16», «Моран» и два «Депердюссена».
Составляются три или четыре отряда под командою инструкторов. В такое предприятие я пошел бы хоть на
«семерке», взял бы из 1-й группы, там чудная французская «семерка». Не вышло...
Идти на «Муромцы» — предложение лестное: из скольких предложили тебе, значит, считают
достойным. Решено — иду! На аэродроме подходит Панкратьев3, говорит о «Муромцах» и предлагает быть у
него помощником.
корабль. Я говорю, что этого не надо — сочту за честь служить и работать с ним вместе. Возражает: я —
гвардии штабс-капитан, а он поручик. Отвечаю, что это не важно: он старше меня знанием и опытом. Обмени-
ваемся рукопожатиями, и — судьба решена.
Пока практикуюсь на «Фармане-16». 25 июля делаю на нем последний полет, так как после меня на
него садится Горн и разбивает аппарат. Прошусь на только что починенный мною же микст «Фарманов» 15-го
и 16-го, но Горшков говорит: «Довольно с вас, а то и вы еще разобьете — поезжайте на Корпусной аэродром».
Уехал на Корпусной и в этот же день полетел на «Муромце», конечно, сперва в качестве пассажира.
Полет ничего особенно нового не представляет, и кое- что нам уже кажется неправильным, как,
например, посадка «на контакте», т.е. снижение почти не убавляя газа, а только все время выключая и включая
моторы. Это ясно, потому что при включении всю машину сразу дергает, что не может не отозваться скверно
на ее прочности. Но, в общем, машина грозная и на войне себя покажет, только уходу надо много, да чтобы
начальство применяло нас именно там, где нас и надо.
И вот мы на Корпусном, формируем команды для кораблей и ко всему присматриваемся, слушаем
многочисленные обещания, изредка участвуем в полетах. Получили команду, обмундирование, автомобили и
начали жить по- барски. Я опять переехал к себе в Петропавловскую крепость, т.к. за мною утром заходила
машина, да и ночи стали холоднее, а то до сих пор спал в палатке.
«Илья Муромец» тип Б № 128. В кабине — капитан Горшков. Петербург, Корпусной аэродром, 1914 г.
Русско-Балтийский завод, строящий «Муромцы», страшно копается. Рассуждаем о бомбометании.
Говорят, что дадут прицелы, пока их нет — делаю свой, достаю таблицы падения бомб и углов сбрасывания и
делаю важную находку: приспосабливаю к прицелу уровень (ватерпас), что потом при дальнейшем развитии
прицелов, уже помимо меня, дало такие блестящие результаты наших бомбометаний.
В августе на учебном «Муромце» устанавливают на передней нижней площадке 37-мм пушку для
борьбы с «Цеппелинами». Но — увы! Как оказалось впоследствии, «Цеппелины» быстро перестали ходить
днем, так что ни одному «Муромцу» не пришлось сражаться и даже встретиться когда-либо с одним из них; а
жаль, картина могла бы быть весьма поучительная и грандиозно красивая. Во всяком случае, проба орудая в
воздухе выглядела страшно эффектно и красиво. Уже слегка вечерело, с ревом и гулом по небу несся