Мусорщики "Параллели" 3
Шрифт:
— Что?! — громко возмутился Камнескрёб, поднявшись и сжав кулаки. — Какое же безумие принимать столь чарующий дар за такую глупость! Чернь!
— Но ведь и твоё племя не считается с твоими способностями, — мягко вмешался Эд’М. — Когда мы расспрашивали их о тебе, то они всё время называли тебя чудаком.
— Это я чудак? — покраснев, сквозь зубы, прошипел Камнескрёб. — Это они трусы, предпочитающие зарыться в мел и известь, но не помогать своим соседям, что приносят не меньшую, а то и большую пользу!
— Ты склоняешь их к войне, я прав?
—
— Тебе не кажется, что их стоит понять?
— Ха! Я их слишком хорошо знаю! Они боятся нового. Считают, что рудокопы зря тратят время на извлечение руды и её переплавку! А вот те варвары сразу увидели пользу от этого дела!
Камнескрёб замолчал. Он тяжело дышал, сильно покраснев от злости, а потом ещё сильнее потемнел, когда понял, что сорвался. Мальчик отвёл взгляд и резко сел на землю, скрестив руки на груди.
В наступившей тишине, каждый из подростков смотрел куда-то сторону, кроме Эд’Ма. Он по-прежнему не сводил глаз с Камнескрёба. Молчание нарушил он же, когда перевёл взгляд на барельеф.
— Эта девушка на стене, — деликатно произнёс он. — Она твоя возлюбленная? Она ведь из племени рудокопов, что было порабощено теми варварами?
Мальчик встрепенулся, посмотрев на Эд’Ма, и вновь покраснел. В это же время покраснела и чуть хрипнула Сарасвати, а мальчики присвистнули и смущённо переглянулись.
— Ой, как интересно? — с жадным взглядом поинтересовался Гильгамеш, чуть подавшись вперёд, — И как далеко у вас зашло?
— Гиль, сейчас не до столь глупых вопросов, усмирись! — отрезал Эд’М, не смотря на ученика. Тот поджал губы, но больше не произнёс ни слова. Учитель, с заботой в голосе, сказал Камнескрёбу:
— Мы поможем тебе спасти твою девушку и более того: поможем расправиться с этими варварами.
— Ага, ага, обязательно поможем, — не вникая в слова, ковыряясь в зубах, согласился Каин, а потом резко выпрямился, и на его бледном красивом лице появился ужас. — Что мы должны?!
Все не менее испуганно воззрились на учителя, но он их проигнорировал.
— Какая вам от этого выгода? — спросил Камнескрёб, ещё сильнее сверля взглядом Эд’Ма
— О, выгода очень большая. Даже не одна, а четыре выгоды. Во-первых, это будет серьёзное испытание для всех моих учеников. Во-вторых, это будет твоим личным испытанием, захочешь ты пойти с нами или нет. В-третьих, а также и в-четвёртых: и среди племени рудокопов, и среди племени варваров есть те, кого я хочу взять в ученики. На счёт варваров я не уверен кто именно, но я знаю, что это очень волевая и сильная личность. А вот на счёт рудокопов я почти уверен. Я думаю, что это твоя возлюбленная.
— Значит, не манипулируете?! — яростно вопросил Камнескрёб, вновь поднимаясь на ноги и сжимая кулаки.
— Ни в коем случае, — спокойно ответил Эд’М — Я, так или иначе, пойду на эту авантюру и решу этот конфликт. Точнее не я, а мои ученики.
Дэвид заметил, как его отец резко всмотрелся в спину учителя и увидел в его взгляде недоверие. Но тут поднялся Каин, бледный и дрожащий.
—
— Он нас покинет лишь на время, — ответил Авраам вместо Эд’Ма. Он также смотрел внимательно на учителя. — Он отправляется за последними учениками, которых вынужден был, не известным мне способом, призвать.
— Но почему? — удивился Джитуку в одно мгновение протрезвев.
— Потому что я выбился из графика. Это случилось ещё до встречи с Каином и Авелем, но я до последнего надеялся наверстать упущенное, — ответил Эд’М. — Простите, что я не сказал вам об этом раньше. И я благодарен вам — Ав и Гиль, за то, что сдержали своё обещание.
— Что ещё за «наверстать упущенное»? — не унимался Каин, злобно смотря на учителя.
— Я говорю о времени, что идеально подойдёт для принятия миром вас, как лидеров молодого человечества, — уклончиво ответил учитель. А Гильгамеш, что по-прежнему внимательно всматривался в учителя, надменным испытывающим взглядом, нахмурился. Эд’М повернулся к Камнескрёбу, что немного остыл, и теперь непонимающе смотрел на своих гостей. — Так стоит ли мне ждать от тебя помощи или нет? Я повторяю: я не заставляю тебя.
— Но моя…
— Это может быть и не она, но если и она, то это ей решать. Если я лишусь и тебя и её, если вы именно те, кого я чувствую, то это усложняет мне задачу. Но на всякий случай я уже подстраховался. В этих горах есть ещё несколько интересных племён с большим потенциалом.
Камнескрёб задумался, закусив нижнюю губу. Он начал ходить из стороны в сторону и заламывать себе руки. Его что-то терзало. Какие-то внутренние проблемы.
— Вы не правы! Мне здесь не плохо, — выпалил он.
— Я такого не говорил.
— И живу ради своего глупого племени и всех его людей. И я готов пойти на многое ради них! И… ради неё тоже.
— Так стань для них лучшим выбором, — со странной мягкой силой в голосе, произнёс Эд’М. Мальчик остановился и пробормотал:
— Стать лучшим выбором?
— Ты чем слушаешь, а? — вскипел Каин. — Он будет делать из нас идеальных вождей!
— Кто же ты такой? — вновь всматриваясь в Эд’Ма, спросил Камнескрёб. Дэвид подумал, что впервые услышал этот вопрос и это его не менее интересовало.
— Я тот, кто стремится сделать из человечества великим уравнителем.
Камнескрёб вновь задумался, стоя на месте. Потом он усмехнулся и ответил, протягивая руку:
— Ой, ой. Кажется, прав был мой отец, когда сказал, что я далеко пойду. Ладно, так уж и быть. Не знаю, чем всё это закончиться, но я готов вам помочь, но только ради собственной выгоды.
— Это будет выгодно нам обоим, — ответил Эд’М и протянул ему руку в ответ. Их руки замкнулись в знак согласия.
И тут всё замерло. Время будто остановилось, превратив окружение в трёхмерную проекцию старой черно-белой фотографии. Никто не двигался, и ничто не двигалось. Дэвид схватился за горло и лишь тут вспомнил, что он всего лишь на всего копия самого себя в собственном подсознании.