Мустанг Купертино
Шрифт:
– А пёзды вы какие предпочитаете - голые, или с волоснёй, или по модному подбритые?
– Сказано же тебе, всех веди! Всех какие есть в наличии! Вели им всем подмыться и надеть деликатные розовые напизднички. А дальше мы сами выберем, кого мы будем ебать, а кому велим просто постоять враскоряку и порывисто подышать полной грудью.
–
– рявкнул метрдотель, вытянувшись в струнку.
– Отставить высочество!
– отвечает ему надувной пингвин.
– Мы ж не с Северного полюса! Мы люди демократичные. Адольф Алоизыч у нас - каудильо, а я при нём - начальник первого отдела.
Метрдотель чуть поясницу не переломил, согнувшись и деньги собирая, какие ему за услужение на пол швырнули перед глянцевыми холуйскими ботинками.
А в номере конечно лепнина, позолота, всё кругом в стиле барокко-ко, зеркала во весь рост в серебряной оправе с золотыми инкрустациями. В общем, всё вокруг блестит как котовы яйца. Каудильо и начальник первого отдела устроились повыше в гамбсовских полукреслах, и тут открывается парадная дверь, и заходит в неё целый строй официантов в чёрных фраках с манишками, и вкатывают они в номер орудийный лафет на позолоченных колёсах, а на лафете золотой поднос с платиновыми рукоятками, а на подносе тарелочка с голубой каёмочкой, а в той тарелочке суп рататуй с фляками и выпендронами. Всё как и заказывали.
Официанты подали пролог к обеду, поднесли суп рататуй и выстроились у стенки. И тут в номер впархивают проститутки на пуантах и в деликатных розовых напиздничках, делают фуете из балета лебединое-озеро, и становятся у другой стенки. И заходит в эту красотень метрдотель с медной сияющей мордой и с бутылкой финь-шампань на ослепительно белой салфетке, и стреляет пробкой прямо в люстру так вдохновенно, что увидь это вдова Клико - непременно бы вышла замуж второй раз.
– Ну что, Адольф Алоизыч!
– возглашает Мустанг Купертино.
– Не люблю я говорить тосты, но раз ты у нас теперь предводитель дворянства, то надо сейчас же придумать название твоей настольной книги по идеологии, чтобы её прочитала вся Бескрайняя и Посконная. Ты что предложишь?
Алоизыч подумал и предложил на выбор - или "Майн кампф" или "Как нам реорганизовать рабкрин".
– Правильно мыслишь, каудильо!
– отвечает Мустанг Купертино.
– Но нужно что-то более созвучное с насущными задачами Бескрайней и Посконной империи. Поэтому я предлагаю название "Каудилизм и империофанатизм".
– Ну раз я теперь каудильо, то мне скипетр понадобится.
– размышляет Алоизыч.
– Ещё чего выдумал!
– отвечает Мустанг Купертино.
– Не нужен тебе скипетр, а нужен тебе совсем другой инструмент, олицетворяющий верховную власть.
– А что это за инструмент такой?
– В Бескрайней и Посконной Империи этот инструмент, Алоизыч, называется кувалда! На! Держи её обеими руками! Одной не удержишь. Это большая противотанковая кувалда. Она отлита из химически чистого гранита и покрыта сверху сусальным золотом. Рукоять у ней из оружейного плутония. Теперь ты, Алоизыч, настоящий каудильо. Поблагодари меня за это!
– Ну чё, молоток пингвин! Спасибо, конечно!
– Ты чё, Алоизыч! Уже забыл как меня благодарить надо? Ты формулу произнеси!
Алоизыч слегка нахмурился, но справился с собой и замолотил как об стенку горохом:
– Спасибо тебе, пингвинушка, спасибо тебе, надутенький! Спасибо тебе, Гаргантюэль Монфоконыч ака Мустанг Купертино! Ты - моя жизнь, ты - моя надежда и вдохновение! Я тебя нашёл, я тебя надул, и я тебя всегда буду любить!
– Вот так-то лучше!
– заулыбался начальник первого отдела при новоиспечённом каудильо всей Великой и Посконной.
– А теперь, Алоизыч, давай проституток шампанским поливать, и ебать пока мокрые.
А проститутки только тому и рады! Одно слово - проститутки...
Каудильо и начальник первого отдела алчно сожрали парадный обед с прологом и эпилогом, тарелки дочиста вылизали, облили шампанским и переебли большую часть проституток и легли под балдахин отдохнуть, а проституткам велели им песенки петь и пятки чесать. И незаметно заснули.