Мутанты
Шрифт:
Хо, хо, хо, - услышала Марксина, и от каждого "хо" к ней возвращалась жизнь. От оргазма чуть не потеряла сознание, а когда тяжесть сошла с нее, крепко заснула.
В это время Сергей смотрел боевик.
"А что будет со мной, если Марксина помрет?
– стукнуло ему в захмелевшую голову.
– Выгонит меня тетка или нет?" Экран телевизора подсказал, что делать, для храбрости отхлебнул из бутылки, на кухне нашел топорик для рубки мяса, выйдя из кухни, поднялся по лестнице к комнате тетушки. Потихоньку, нажав дверную ручку, толкнул дверь. Но тетка оказалась бдительной. Тогда, вставив лезвие топорика между косяком и дверью, попытался открыть: не получилось. Еще добавил из бутылки и увидел,
От страха Сергей обмочился. Шурик ухватил Сергея за грудь. Сергей рубанул его топориком по черепу, но удар потонул в студенистой массе. Сергей кромсал Шурика топором, но тому хоть бы что. Вдруг Шурик выдернул топорик из рук Сергея, да так сильно, что заломило плечо. От боли в башке Сергея прояснилось: перед ним вместо Шурика оказался Владлен.
Допился - крыша поехала, топором размахался, - Владлен не дождавшись ответа, провел Сергея в свободную комнату. Слегка бил по щекам и тер уши до тех пор, пока Сергей почти вернулся из запойного состояния.
Ложись и не шарахайся с топором. У меня не заржавеет дать тебе хорошего тычка и рассказать о твоем "выступлении" Матрене Иосифовне. Мне зачтется на плюс, а тебя тетка может выставить, - пригрозил Владлен.
Не подставь меня! Не подставь!
– взмолился Сергей и бухнулся на колени, надеясь разжалобить, чтобы остаться при тетке.
Эх ты, мразь!
– сплюнул Владлен и вышел из комнаты.
"Видел или нет Владлен, как я открывал топориком спальню тетки? Если видел и донесет?
– мучался сомнением Сергей.
– Подкуплю Виктора, чтобы замочил Влада", - нечистый подсказал идею.
Опять присосался к бутылке. Расхрабрившись под действием алкоголя, открыл дверь и высунул нос из комнаты. Получил такого шалбана по лбу, что полетели искры из глаз, а в голове прояснилось. Владлен закрыл его на ключ. Сергей завалился на кровать и хлебал из бутылки, и в помутневшем разуме рождались фантастические способы убийства Владлена и тетки, пока не отключился.
Марксина проснулась, когда уже было светло. Ощутив легкость необыкновенную, надела халат, подошла к окну и раздвинула шторы: из-за густого тумана ланшафт смотрелся призрачно. соседние коттеджи с редкими деревьями, и солнечное тепло в белесом небе, и автомобили с включенными фарами на дороге, и неизвестная будущность Марксины были туманными.
Выйдя из спальни, посмотрела в холл: на середине стола стоял электрический самовар, около него масленка, пиала с красной икрой, хлебница с нарезанной на ломтики французской булкой, которую выпекла баба Дуся по старинному рецепту. Матрена Иосифовна еле бутерброд с красной икрой и сливочным маслом, запивая чаем из купеческого блюдца, держа его тремя пальцами. Владлен десертным ножом намазывал ломтики булки сливочным маслом и икрой.
Сергей, отходя от вчерашнего, как таракан от дихлофоса, уставившись в одну точку посоловевшими глазами, с бульканьем втягивал в себя заварку из большой кружки со знаком зодиака. В глазах то троилось, то двоилось, а голова раскалывалась на части. Первым увидев жену, не мог понять: две их или три, а, когда сошлись в одну, заорал: "Марксина живая! Я же говорил!". Что говорил, не успел сказать, Владлен дал ему по шее, мол, снова крыша поехала от перепоя. Матрена Ивановна, увидев племянницу, громко вскрикнула и уронила блюдце.
– Что там стоишь? Иди чаевничать, - усмехнувшись, позвал Владлен.
Марксина спустилась в холл и присоединилась к завтраку.
– Это старая жидовка во всем виновата (кто-то же должен быть виноват)!
– на чем свет стоит, Матрена Иосифовна поносила несчастную Моисеевну.
Выплеснув досаду, Матрена Иосифовна уехала делать деньги. Сергей захрапел под столом, Марксина ушла отдыхать. Владлен, оставшись один, смеялся над комедией, которую задумал и срежиссировал. А вечером, когда Матрена Иосифовна вернулась с работы, домочадцы, отоспавшись от шебутной ночи, собрались за столом в гостиной, чтобы отметить выздоровление Марксины.
Матрена Иосифовна, на правах главы клана, осушив рюмку водки, двинула речь: "Дети мои, вам повезло в жизни, как редко кому случается. И воспользуйтесь случаем, не побеситесь с жиру, словно совки, которым богатство досталось нахаляву. Научитесь разумно распоряжаться тем, что я нажила трудом праведным и неправедным. Я понимаю вас: из нищеты хочется все сразу, как голодный человек ест, пока не объестся. Из грязи в князи - это шок, а если нет ничего святого - беда. Надеюсь, что гламурная жизнь не вывихнет вам мозги, что преодолеете совковость. Времена настали: либо пан - либо пропал, фортуна наш бог. Запомните раз и навсегда: к богатому, как к красивой бабе, много хитрых и грязных рук тянется, и каждый норовит на член натянуть. Если не будете воровать, тянуть на себя, то у вас получится и будете жить, как у Христа за пазухой. Ты, Сергей, не пей. Водка большую силу имеет: одних обогащает, а других в нищету загоняет. На моем веку от водки много путевых мужиков сгинуло. Сергей, не пей, а то со двора нагоню и на помойке сдохнешь. Завтра начнешь работать экспедитором, начинай с этого. Вникай в дела, чтобы не надували, и запомни: торговля без воровства не бывает. Марксина будет учиться бухгалтерскому делу, чтобы знать, как воруют, и как надувают налоговиков".
Марксина, слушая тетушку, радовалась, что тетушка не нагнала, что улыбнулась фортуна и страх бедности, который в последнее время мучал ее, затаился в глубине сердца. Зато Сергея достали теткины, как он считал, "закидоны", и, держа стакан, полный водки, он с нетерпением ждал, когда она, наконец, заткнется.
Закончив банкет, Матрена Иосифовна отправилась набираться сил на предстоящий суматошный день, а Сергей, допив бутылку с горла, на карачках добрался до спальни и свалился около тахты, потому что не дотянул.
Сергей храпел на паласе, а Марксина, анализируя инцедент с ее бывшими выпускницами, мучалась вопросами: почему старцы держались за власть до последнего дыхания, не выкохали достойную смену, почему прививки против забугорной идеологии, с ее участием, закончились общественным землетрясением, в результате которого между поколениями образовалась пропасть и стена отчуждения, преодолеть которые невозможно. По какой причине компьютерное поколение по рекламной идеологии выбрало пиво, сигареты и прокладки "Оби"? И снова вопрос ребром: быть или не быть? А, чтобы быть, нужно приспособиться, мутировать, а кто не сможет, вымрут как динозавры, освободят пространство и кислород - для кого? Марксина, чтобы состояться в этой жизни, настроилась на мутацию во что бы то ни стало, любой ценой, и под аккомпанемент храпа мужа заснула.
Гламурная жизнь
Первый день гламурной, по понятиям Марксины жизни, для Мудаковых начался с раннего подъема. Когда спустились в холл, Матрена Иосифовна, уже вся при всем, заканчивала завтракать.
– Негоже опаздывать, - журила супругов, - ранняя пташка носок чистит, а поздняя глаза промывает.
После завтрака Сергей с Матреной Иосифовной уехали делать деньги, а Марксина осталась наводить порядок в коттедже. Осмотрела многочисленные комнаты, задумалась, как лучше обустроиться, чтобы угодить тетушке.