Мутанты
Шрифт:
Вскоре приехали работяги, нанятые тетушкой помогать племяннице. Марксина, пока непривыкшая командовать мужиками, растерялась, но быстро вошла в курс дела.
Работяги разбили упаковку и разнесли мебель и электронику по комнатам, как указала Марксина. Помня наказ тетушки, не давала водки и не кормила до тех пор, пока они все не сделали. Так незаметно пролетел день. Марксина переживала: понравится или нет тетушке интерьер, ходила по комнатам, передвигала, поправляла. Понимала, что ее благополучие полностью зависит от
Поздно вечером приехал муж с тетушкой. По их виду поняла, что между ними случился конфликт.
За ужином Матрена Иосифовна развернула газету и, улыбнувшись, начала читать: "разыскиваются родственники Осетровой Матрены Иосифовны для раздела имущества". Затем прочитала некролог о себе.
Марксина, слушая некролог с открытым ртом и поднесенной ложкой, думала: как призрачно счастье, как коварна Фортуна. Настроение у Мудаковых упало ниже абсолютного нуля: не хотелось возвращаться из крутой фазенды в однокомнатную хрущевку, где часто не бывает то воды, то света, и вместо икры и сливочного масла на завтрак приходится есть коммерческий хлеб и запивать его кружкой кипятка, если есть вода в кране.
Марксина, не выдержав "пытку", заплакала, а Матрена Иосифовна продолжала "добивать" наследников. Сергей, набычившись и упершись в стол, злился на Владлена, который помешал ему убить тетку, если бы убил - все было бы окей.
Мы... мы такого объявления не давали, - заикаясь, начала оправдываться Марксина, и, не умея врать, замолчала.
Вони без огня не бывает. Меня уже похоронили и нажитое поделили - значит, долго буду жить и, может быть, всех переживу, - Матрена Иосифовна не стала искать крайнего и виновного, а, плотно поужинав, ушла в свою комнату, которая служила ей и спальней, и кабинетом, и долго не гас свет в ее окне.
Сергей, лежа на тахте, радовался, что тетка не нагнала со двора, зато Марксина, переживая стресс, долго не могла заснуть, а глубокой ночью приняла двойную дозу снотворного и забылась тревожным сном. А утром еле поднялась и чувствовала себя, словно ее всю ночь топтали пьяные мужики. Встревоженная видом племянницы, Матрена Иосифовна после обеда привезла врача, который после осмотра уединился с тетушкой в кабинете и долго с ней беседовал. Марксина "села на лекарства".
В один из нудных дней, когда Марксина скучала в своей спальне, в ворота въехал шикарный автомобиль, за рулем которого был Виктор. Вышел из авто и, стоя около открытой дверцы, помахал рукой Марксине.
Госпожа Мудакова!
– громко позвал Виктор, - спуститесь сюда.
Марксина вышла из подъезда и подошла к Виктору.
Матрена Иосифовна подарила вам этот лимузин. Садитесь, я вас отвезу в магазин, чтобы вы оделись по-модному.
А
– растерялась Марксина.
Как при коммунизме, бесплатно. Куйте железо, пока горячо, а то вдруг тетушка передумает!
Марксине не верилось: шутит он или всерьез.
Может, прикажете вас на руках в лимузин занести?
– ехидничал Виктор.
Я сама, - (по привычке сначала говорить нет, а потом сожалеть) сказала Марксина.
Я не шучу. Эта машина ваша и я впридачу. Вы не привыкли? Скоро привыкните!
Марксина покосилась на Виктора: да вроде не пьяный. По дороге, пока ехали до магазина переодеваться, Виктор развлекал младшую хозяйку байками и сальными анекдотами с откровенным сюжетом.
Подкатывает, - догадалась она, но не одергивала его, более того, нравились сексуальные анекдоты и двусмысленные намеки. Сергей так не умел вести любовные игры и, что греха таить, "забалтывание" Виктора очень нравилось Марксине и появилось женское любопытство: как это будет в машине?
Извините, мадам, как вас по батюшке? А то неудобно обращаться к вам, как к простой женщине. Вы ведь будто по щучьему велению оказались в светском обществе.
Ты можешь меня называть по имени, я тебе разрешаю.
Виктор понял намек по своему: его "забалтывание" сработало и на обратной дороге точно трахнет новую хозяйку (его жене это временно нельзя).
Телки, смирно! Встречайте хозяйку!
– крикнул он, когда завел Марксину в бутик.
Навстречу выскочили две рекламные красотки, по сравнению с которыми Марксина выглядела дурнушкой. С любопытством и нескрываемым пренебрежением вылупились на Марксину, рассматривая ее, как огородное пугало. Одна из них, похожая на японскую куклу, карикатурно подражая манекенщице, провела Марксину в торговый зал, в тот самый, в котором Марксина переборола желание стянуть приглянувшуюся юбку. На вешалах висело множество платьев и костюмов, в которых не стыдно появиться хоть в ночном баре, хоть в элитном обществе.
Неужели все это принадлежит мне?
– не верилось Марксине.
Не буду мешать вам. Как подберете, позовете. Меня зовут Надя, - откланялась продавщица, поняв душевное смятение Марксины.
Оставшись наедине с таким изобилием шмоток, Марксина растерялась. Да и была причина: еще вчера страшилась казалось неминуемой нищеты, а сейчас собственница (в голове не укладывается) целого магазина, а не жалкой шоп-лавки. Не верилось, что мечта с пионерских лет, когда обещали жизнь при коммунизме, что будет носить, что нравится, а есть, что захочется, сбылась, словно в сказке, которую обещали сделать былью.