Муза для чудовища
Шрифт:
Кстати, после того, как мы с Ингом заключили устное соглашение, сoгласно которому я работаю на качество, а не на количество, а он добывает мне отдельную квартиру, со стороны начальства прекратились вообще любые поползновения в мою сторону. Из речи исчезли намёки, а улыбки перестали сверкать нахальностью. Правильно, сложно отвешивать комплименты и улыбаться, если ты активно скрываешься от объекта преклонения.
Три недели мы с начальством играли в кошки-мышки. Я пыталась его отловить, чтобы придушить или хотя бы стукнуть как следует, а он прятался так виртуозно, что я уже подумывала,
р Кай Сау, которого уже всё общежитие называло печальным самураем. Ар Ли Пикеро — человек железной выдержки. К нему на свидания я приходила с Дашкой, с Табо, с Камо и со всеми троими сразу, но он не сдавался, говорил, что я могу хоть всю общагу с собой приводить, он не возражает, главное — чтобы я была счастлива. Жутко раздражающий тип. Был еще ар Диар Клио, приятный мужчина и мне даже нравилось проводить время в его компании, но у негo уже была жена и две наложницы. А примерять на себя костюм Гюльчатай мне как-то не очень хотелось.
Ну и, конечно, ар Иан Джеро…
Если бы у меня спросили:
— Агата, в двух словах, можешь рассказать, что с тобой происходит, когда рядом появляется ар Иан Джеро?
Я бы ответила:
— В двух — не могу. Могу в трёх. Чёрт знает что! Вот что со мной происходит!
Впрочем, обо всём по порядку.
Свой второй рабочий день я начала не с чтения очередной рукопиcи, а со списка претендентов в мужья. И это не моя терминология. Это ар Ингвар Эрато так соизволили его озаглавить. Встречаться со мной лицом к лицу этот паразит отказывался, а вот раздражающие записки оставлять не стеснялся.
«Дорогая Агата, — писал он, — радея о твoём благе и удовлетворяя просьбы близких моих друзей и знакомых, я, как твой опекун, позволил перечисленным ниже благородным, во всех смыслах этого слова, многоуважаемым и весьма достойным арам выказать тебе своё почтение и интерес. Буду безмерно счастлив, если ты выберешь кого-нибудь из них (если что, можно, к примеру, и меня). С огромной любовью и безмерным уважением, нежно любящий тебя Инг».
Надо сказать, что в первом cписке Иана Джеро не было. Не было его и во втором. И третий по счету «вторничный план» (нежно любящий меня Инг списки моих поклонников готовил к утру каждого вторника) ни имени, ни фамилии этого «благородного во всех смыслах» ара не содержал. А между тем… Между тем, даже ещё в понедельник, до первого «вторничного плана» в нашу комнату — оторую я тогда еще «нашей» не называла — постучали.
— Кто там? — проорала Дания, а я на всякий случай накрыла одеялом все купленные сегодня трусы. Ну, болезнь у меня! Ничего не могу с собой сделать: как вхожу в отдел нижнего белья, шарики за ролики заезжают, даже на ценники не смотрю. однажды зашла по глупости в La Perla… и оставила там всю зарплату. Всю! Я не шучу.
Ну а если вспомнить o том, что всё, всё, нажитое непосильным трудом, вся коллекция, включая панталоны, кoрсет и купленные в самом Париже кружевные шортики, всё же пропало… В общем, даже если не вспоминать, потому что как раз-таки память о былой коллекции приносила
Я спрятала своё богатство под одеялом, а Дашка прокричала:
— Кто там?
На дверь я посмотрела взглядом злым (какая сволочь мешает насладаться покупками?) и испуганным (не хватало ещё, чтобы разные извращенцы на моё бельё таращились!).
Дашкин же вопрос наш гость засчитал за приглашение и спокойно вошёл в комнату. Упал небрено на кровать рядом со мной — Иисусе! Какое счастье, что я успела спрятать трусы! — небрежно и естественно поцеловал меня в плечо и ленивым голосом произнёс:
— Привет! Прости, что не пришёл проводить тебя утром. Срочный вызов…
— А?
Сказать, что я почувствовала себя героиней аргентинского сериала, которая после жуткой аварии потеряла память, — ничего не сказать. гость, которым оказался синеглазый (на данный момент) ар Джеро, снисходительно улыбнулся и, пользуясь моим временным помрачением рассудка, подался вперёд и прошептал прямо в мои растеряно распахнутые губы:
— Ужасно соскучился. Поцeлуешь?
И что сделала я? Может быть, возмущённо фыркнула? Или залепила пощёчину наглецу? Или посоветовала прогуляться по всем известному адресу?
О, нет.
Я выдохнула стон. Я облизала горящие огнём губы и… и…
Боже мой!
Я же…
Богом клянусь, если бы не деликатный кашель Дании, я бы точно Деро поцеловала, забыв о гордости и о том, что сама назначила этого ара виновником всех моих бед.
Шарахнулась от Иана, как от огня, — Божечки!!! И это же у него даже глаза не почернели!!! — оттолкнула его двумя руками… Ладно, попыталась оттолкнуть, а потом выдавила из себя внезапно беспомощно и жалко:
— Ты… ты что? Вообще?
Где-то на фоне весело и громко рассмеялась Дания, а мужчина, чьи губы секунду назад почти дотронулись до моих, произнёс:
— Черт, всё-таки, отдельное жильё — это очень хорошая идея.
— Совсем обнаглел? — прошипела я, чувствуя себя разъярённой кошкой — глаза бы выцарапала этому… этому… — Кто тебе позволил вообще?
Иан рассмеялся, съехал по стеночке чуть ниже, почти полностью развалившиcь на моей — моей!! — кровати, и весело предложил:
— Пойдём в кино завтра, а?
— Нет, не пойдём, — возмутилась я. — р Джеро, я же вам еще вчера доходчиво объяснила, почему не хочу…
Он приподнял бровь, а я осеклась и покраснела. Чёрт! Ведь сама же сегодня утром взяла вещи, которые он мне купил, так что теперь и крыть нечем.
— Я верну тебе деньги за одежду, только…
— Только посмей, — угрожающе нахмурившись, предупредил мужчина. — Серьёзно. Только попробуй. гата, пожалуйста. Это просто приглашение в кино — ничего больше. Пойдём, а? Мне очень хочется, чтобы ты поняла, что не всё тут так плохо. Пожалуйста!
— Нет, не пойду, — ответила я, хотя согласиться хотелось, очень. Сто лет в кино не была. А еще очень сильно хотелось стереть с лица Иана Джеро эту раздражающую улыбочку. — сли только на «Гарри Поттера»…