Музей развитОго социализма
Шрифт:
Однако очередь обошлась и без его помощи. Кто-то схватил за рукав кубышку и тянул вон.
– Не трогайте меня!..
– Вон ее отсюда! Гнать! – кричала очередь, и кубышке ничего не оставалось, как, глупо ухмыляясь, отойти. Но она не ушла совсем, а осталась стоять в сторонке, будто не веря в собственное поражение или снова ожидая удобного момента.
– И не пускайте ее никто, не пускайте! – ликовала очередь.
– Пусть становится в хвост! В хвост ее!..
– Ишь, нахалка!.. В хвост!..
Однако теперь очередь стала продвигаться мучительно
– Сестренка, нельзя ли побыстрее?
– Нельзя! – огрызнулась «сестренка».
– Обед ведь скоро…
– А мне какое дело? Я план уже на сегодня сделала! И у меня обед скоро!..
Катастрофа произошла минут за десять до обеденного перерыва. К возмущению очереди торговка стала не только медленно работать, но и два раза уносила взвешенные сосиски куда-то в служебное помещение.
– Своим носит, без очереди! – роптал народ.
– Вы почему без очереди отпускаете! – возмутился стоявший напротив прилавка покупатель в светло-серой шляпе и очках, но торговка в третий раз совершила путешествие в служебное помещение с сосисками, которые по праву должны были предназначаться ему, и вернулась мокрая и раскрасневшаяся.
– Не твое дело! Всё! Сосиски кончились!
– Как кончились?! – ахнула очередь. – А мы столько простояли! Издевательство!
– Да как вы разговариваете, хамка! Товарищи, да она пьяная работает!
– Как хочу, так и говорю, у нас свобода!
– Как вы разговариваете! Дайте жалобную книгу немедленно! Хоть бы закусывала!..
– Еще чего! У меня ее нет!
– Товарищи, ей богу пьяная!..
– Вызовите директора!
– Ща, побежала…
– Я этого так не оставлю! Я в газету напишу! В «Правду»! … – не унимался разъяренный искатель справедливости в очках и шляпе – Как ваша фамилия!?
– Фамилия? – нехорошо сощурилась торговка.
– Да-да!.. Как ваша фамилия? – откуда-то вдруг появился блокнот и шариковая ручка.
– Нет у меня фамилии!
– Как твоя фамилия? Ишь, испугалась, пьянь, сразу, ишь! – ликовал вооруженный блокнотом и ручкой.
– Кто испугался? Я? Тебя? Испугалась!?..
– Ты, а кто же еще, это тебе не частная лавочка!..
– Я? Тебя? Испугалась?! Унтелихент хренов!.. – рявкнула торговка, и на глазах еще не успевшей понять, что происходит, публики, в воздух зачем-то высоко взлетели деревянные хозяйственные счеты и опустились на серую шляпу, вмяв ее проволоками, послышался треск и стук падающих деревянных костяшек.
– Она его ударила! Ударили! Милиция! Продавец бьет клиента!.. – заголосила очередь изумленно и полифонически. – Она его ударил! – кричал кавказец, а мужик, стоящий сразу за Иришей, вдруг весело оскалился, показывая розовые десна и желтые в кариесных пятнах лошадиные зубы. Ирина решительно рванулась из очереди, вытащив за руку подругу.
– Пьяная!.. Пьяная!.. – выла очередь.
– Не могу,
– Успокойся, Ириша. Да успокойся ты! – пыталась утешить ее Лариса, – Ну всякое бывает… разберутся!
Ну вот, теперь без сосисок остались… из-за этого правдолюбца! Ну, зайдем хоть в кондитерский, мне страшно сладкого хочется, когда понервничаю… – и она буквально втащила в смежный с гастрономом кондитерский отдел размякшую Ирину.
В кондитерском отделе было необыкновенно тихо и безлюдно, за прилавком под плакатом с пушечным ядром ленинской лысины с призывом всем быстрее шагать к коммунизму и свисающей с потолка парой липучих лент с несколькими погибшими мухами скучала молоденькая блондинка в накрахмаленной высокой медицинской шапочке. Мирно пахло печеньем и сдобой.
– Смотри-ка! – воскликнула Лариса. – Да ведь здесь халва лежит и никого народу!!!
И в самом деле, продавалась совершенно свободно халва, которой полгода ни в одном из ближайших магазинов не было!
– Сколько можно халвы взять? – поинтересовалась Ирина, не веря в удачу.
– Да сколько хотите, – слегка зевнула девушка.
– Вот и возьмем халвы побольше, вина хорошего – лучше всяких сосисок для вечера! – вновь обрела решимость Ирина. – Да и хлеб не забыть!
– Надо же, там все за сосисками ломятся, от которых толстеют, – покачала головой Лариса, – а ведь тут такой дефицит!.. Еще не узнали…
– И слава богу, а то здесь то же самое будет! – поежилась Ирина.
Они и хлеба купили, зашли в винный магазин, где приобрели какое-то неизвестное новое кипрское вино с красочной этикеткой и возвращались домой развинченно-усталые, но все же довольные.
– Халвы – на полгода! – смеялась Ира.
– И все-таки – повезло! – ликовала Лариса.
– Ой, – вдруг у самого перехода к дому остановилась Ирина и глаза ее растерянно и удивленно округлились, брови полезли вверх.
– Что с тобой? – испугалась Лара. – Забыла чего?
– Ой, у меня эти дела начались… на неделю раньше!..
8. Завещание сапожника
До получения заказанной литературы оставалось около часа. Валентин поднялся на верхний ярус читального зала центральной медицинской библиотеки. Здесь всегда было меньше народу, больше свежего воздуха и естественного света, проникающего через воронки-иллюминаторы в потолке. Ковёр гасил шаги. Читатели общались шёпотом и тихими голосами. Удобное мягкое кресло поманило к себе, он плюхнулся в его уютную люльку и принялся созерцать нашлёпнутое на ребро стеклобетонной многоэтажки за окном, напротив библиотеки бетонное образование в два этажа, изобрающее ленту Мёбиуса (видимо, здание было каким-то техническим институтом), но более похожее на гигантское ухо, призванное ловить любой антисоветский шёпот. Откинув голову, прикрыл глаза.