Муж с пониженной социальной ответственностью
Шрифт:
_________________________________________
«Предатель будет наказан? А кто его накажет? Жизнь? Разве есть такой алгоритм? …Не знаю… – это похоже на предопределенность какую-то… Хотя кто его знает? Мы же не видим в судьбах людей прямой связи причины и следствия… А видим в основном верхушку айсберга, результат без мотива. Все нелинейно и многое нелогично! Поэтому и кажется, что, либо праведников нет, либо их единицы на миллион».
_________________________________________
*«…можно напрочь растоптать человеку душу, полностью уничтожив его внутренний мир, посредством, например, той же измены. Как бы то ни было, и большое, и маленькое предательство – это удар в спину, удар ниже пояса, это вне всяких сомнений подлый и очень жестокий поступок, решившись на который, предатель переступает черту, за которой его человеческие качества медленно, но верно деградируют».
_________________________________________
«Переступает
Не всем выпадает счастье быть слабой
Утром она проснулась одна, и начался привычный за последние недели распорядок дня. Он уже ушел на работу, оставив в коридоре после себя только шлейф запаха от одеколона «Босс» – ей очень нравился этот запах. Она подарила их ему в очередной раз на 23 февраля. Единственное что, он слишком много их на себя выливал… – концентрация была чрезмерная. Как-то она даже пошутила, что его «газовая атака будет оставлять после себя в аудитории трупы бедных студентов и студенток». Он на нее тогда обиделся.
А прочитанная книга не давала ей покоя. Мысленно она постоянно возвращалась к сюжету, пытаясь примерить описанные события на себя. В голове шла работа по поиску ответов на свои болезненные вопросы. Как зомби ею совершались некие хозяйственные ритуалы на кухне, но внутри она вела бесконечный диалог с самой собой.
Сев за компьютер, опять открыла сайт, и заново перечитала отдельные страницы книги. За ночь прибавилось несколько комментариев и один из них сильно задел ее за живое:
_________________________________________
*«Некоторым после прочтения книги, по их словам, становится страшно, а я скорее воспринимаю данную информацию как данность, да есть такие люди, да они живут среди нас, мир вообще не идеален. В разный период прочтения моё мнение о персонажах менялось, но в конце стало просто жалко всех. С первых глав было понятно, почему разваливается брак Эвы и Хенрика: женщина – вол, женщина – мужик в семье, не сможет нормальный муж это долго терпеть. В этой ситуации я на стороне Хенрика, в его историю поверила больше. К сожалению, большое количество женщин взваливают на себя всё, причём необоснованно, с отговоркой «я сделаю всё лучше, быстрее» и так далее, а когда им надоедает такая роль, начинают нападать на мужчин, что они ничего не делают, но вы сами выбрали эту роль, вы не дали мужчине быть мужчиной, ставить это в укор после 15-ти лет брака глупо. Меня очень зацепила фраза Хенрика, что он не чувствует себя нужным и сомневается что был изначально нужен Эве. Он нашёл приют, он увидел разницу, он почувствовал себя мужчиной, получил то, что так давно хотел. Понятно, что его измену я не оправдываю и не считаю правильным поступком, но за каждым действием стоит причина. Мне жаль его любовницу, она тоже несчастный человек по жизни, в их союзе я увидела раскаяние, тревогу, они чувствовали вину, чего не скажешь о двух других героях. Даже не знаю, что сказать об Эве: страшный человек, готова пойти на всё, лишь бы было по её, она-то привыкла только побеждать, любой ценой. Её идеалистическое понятие брака и ответственность перед родителями быть лучшей и успешной, наводит на мысли некого психологического сдвига. Заслужила ли она то, что получила? Не знаю, отчасти, наверно, да. Нужно понимать, что когда ты гадишь людям, это может вернуться и в более жесткой форме».
_________________________________________
Этот текст был как пощечина! Во всех ссорах он именно в этом ее и обвинял! Это было очень обидно!! Обидно потому, что ее исходной мотивацией всегда было сделать так, как «будет лучше всем». Она не была эгоисткой и поэтому не выстраивала их общий мир только вокруг своего «хочу».
Когда-то она читала, что в семьях существует три варианта лидерства: первый и самый распространенный у нас в стране – матриархат, когда кто бы ни зарабатывал основные деньги, хозяйство ведет жена, поддерживает «очаг», так сказать. Именно она принимает окончательное решение о бюджете и приоритетах трат и об откладывании излишков «на потом». Такими были ее родители, да и его родители тоже. Мужья-военные обеспечивали жилье, приносили зарплату, а на остальное времени у них не было. По факту. Всем было так удобно, и никто от этого не страдал. В любом случае решение о крупных покупках принималось сообща, а уж кто это решение чисто технически будет реализовывать – не имело значения. Второй вариант – патриархат.
На самом деле их ссоры не с этим были связаны…
Первоначально финансовые традиции семей их родителей продолжились и у них. Он ушел в армию с «гражданки» только для того, чтобы получить квартиру. К тому времени дочери исполнилось четыре года, когда они уехали от свекра и свекрови и въехали в уже свою однокомнатную квартиру. И прожили в ней ровно 20 лет… – вчетвером… потому что чуть позже, по требованию дочери, у них появилась первая собака – малый черный пудель.
Ровно через пять лет после этого он перестал отдавать ей зарплату целиком, а только часть, необходимую на оплату коммунальных и питание. Тогда она реально получала больше него, и, в принципе, это ее не сильно напрягало. Она это приняла, на жизнь хватало. Не понравилось только то, что сделал он это молча, ничего не объяснив. Как будто в укор за то, что она начала больше зарабатывать. Она же при этом считала, что какая разница: если у кого-то в семье проблемы, то другой должен подставить плечо. Никаких обид. Семья-то общая! Она же его не обвиняла в том, что в то время в стране военных так унижали и не платили достойную зарплату. И не только военных. Многие спились. Семьи развалились.
Ссоры возникали всегда из-за того, что он не откликался на просьбы о помощи. Даже по мелочам. Заставить его сходить в магазин, погулять с собакой, помочь повесить занавески после стирки, можно было только после скандала. А скандал она устраивала только тогда, когда просить или напоминать о просьбе уже сил не было. И просила-то она то, что сама не успевала, либо ей не под силу было сделать. Пока жили с его родителями, те прикрывали «тылы»: на свекра и свекровь ей грех было жаловаться – всегда помогали, когда просила. И когда не просила – тоже помогали. А тут получалось, что когда стали жить одни, он сам инициативу ни в чем не проявлял, а когда просила – чаще не делал. Или делал с таким видом, как будто его оскорбили. Вел себя совсем не как друг, который одновременно является и мужем. А в ее представлении, муж – вдвойне или втройне должен быть другом! Например, из 20-ти прожитых в той квартире лет, пятнадцать она его просила повесить веревки для сушки белья на балконе… Так и не повесил! Как будто специально, назло. Чем больше она просила, тем больше упирался. Молча. «Кепочка!» Ну и к этому она адаптировалась. Старалась справиться сама. При этом, за это «сама», он ее как бы потом наказывал: когда, после многократных просьб и уговоров съездить вместе в магазин за оплаченными уже диваном и креслами, это сделал его отец, а после многочисленных напоминаний помочь сделать текущий ремонт в ванне и коридоре, это сделал муж сестры, он встал в позу обиженного – они больше месяца не разговаривали. Хотя позже признавал, что и мебель классная, и после ремонта лучше стало…
В конце концов, и эту его особенность она приняла, как данность. В детстве ни он, ни его сестра не были обременены никакими обязанностями по дому, все за них делали любящие родители – вот и выросли в капризных, несколько избалованных эгоистов. Но белоручкой он не был – руки у него золотые, и он мог делать по дому все… – даже мебель собственными руками. Только очень медленно из-за тщательности в подходах и соблюдения всех требований «технологии». И делал только тогда, когда сам этого захочет… без «просьб посторонних»… Можно было ждать веками. Приходилось делать самой. Он делал, когда «хочется», а она – когда «надо».
Обиднее всего стало то, что со временем он, якобы в шутку, стал формировать из нее образ семейного «тирана» и «деспота», и «играть в эту игру» с дочерью. У детей на подкорке это откладывается. Когда та уже входила в подростковый возраст, после подобных ссор родителей, она вставала на его сторону, естественно, не зная подоплеки их ссоры. А когда она ее порой ругала за подростковые «выверты», дочь смотрела на нее исподлобья, как на реального тирана и врага. Вот это было обидно. Его «игра» давала обидные плоды.