Мужчина, которого предала женщина
Шрифт:
Валентин спрашивал, но не получал ответа, куда именно они идут. И зачем. А шли они долго, уже вторую неделю в пути. И все пешком, как будто не было других видов транспорта. Неужели сегодня они доберутся до таинственного места назначения?
У реки Медник повернул на север. У линии высоковольтной передачи, что попалась им на пути, он взял обратный курс. Они лесом обошли поселок, уютно примостившийся на высоком берегу реки, вброд переправились через притоку. Юра удовлетворенно кивал, сверяясь с картой. Похоже, они были
К вечеру они вышли к деревне на берегу реки, обогнули ее, но далеко обходить не стали. Медник заприметил бревенчатый дом с железной крышей, особняком стоявший на взгорке в двух-трех километрах от деревни, отгороженный от нее лесополосой, оврагом и полями.
В окрестностях дома, метрах в пятистах от него, проходила дорога, переходить которую Юра не стал. Он объявил привал, расположившись в подлеске, откуда удобно было наблюдать за объектом, самому оставаясь невидимым. При соответствующей маскировке, разумеется, о чем он, как обычно, позаботился в первую очередь. Дом находился в поле, но вокруг него густо росли березы, рябины, пышным свадебным цветом цвела черемуха.
Они доедали банку тушенки на двоих, когда мимо них проехал велосипедист с почтовой сумкой за спиной. Длинноносый с вытянутым лицом мужчина смотрел почему-то в их сторону, Валентин даже пригнул голову, опасаясь быть замеченным. Юра суетиться не стал, потому что знал, насколько надежно он скрыт ветками и молодой зеленью жимолости.
Почтальон свернул с одной дороги на другую, что вела к дому.
– Письмецо в конверте повез, – в раздумье сказал Медник.
– Кому?
– Много будешь знать, скоро состаришься.
– А если серьезно?
– Я серьезно… Можешь доставать спальник. Тебе здесь долго куковать.
– А ты?
– Я на разведку…
Он дождался темноты, прежде чем вышел из укрытия и бесшумно исчез. Возле дома на столбе ярко горел фонарь, но, как ни напрягал Валентин зрение, так он и не увидел, как Юра подходил к объекту. Возможно, он проник во двор дома с другой, неосвещенной стороны.
Валентин разложил спальный мешок, лег на него, но засыпать не торопился. Он лежал, прислушиваясь к тишине. Лягушки квакали в темноте, где-то совсем рядом пилил на своей скрипке сверчок, ветер забавлялся с ветвями кустарников. Но не слышно человеческих голосов, шагов, да и зверь к нему не подкрадывался. Спокойно все. Вокруг спокойно. И только на душе тревога. Не нравилось Валентину, что Медник ушел без него. И еще больше настораживало, что его долго не было.
Юра вернулся за полночь. Валентин ждал этого момента, напрягал слух, чтобы не прозевать его. И все-таки услышал, как в нескольких метрах от него, справа шелохнулась ветка кустарника. И это был не ветер.
– Юра, ты?
– Смотри, учуял! – раздался знакомый, но не ожидаемый сейчас голос.
– Леша?!
Из темноты, освещенный лунным сиянием, к Валентину
– Ну, здравствуй, Валя! – Алексей по-дружески ему улыбнулся и протянул руку для приветствия.
Валентин также подал ему руку и вдруг, потеряв опору под собой, оказался на земле. Теплов заломил ему за спину обе руки, быстро и крепко их связал, перевернул его на спину. И только тогда из темноты вышел третий человек. Он низко склонился над Валентином.
– Узнаешь меня? – спросил он.
– Узнаю.
На него смотрел мужчина, которого Валентин видел по телевизору вместе с Медником и Тепловым. Если он не ошибался, то с ним сейчас разговаривал командир опальной группы разведчиков.
– Ты… Вы капитан Цаплин?
– Зачем спрашиваешь, если знаешь?
– Ну, может, я ошибаюсь.
– Не ошибаешься. У тебя верная информация. – Цаплин смотрел на него сурово, жестко, но голос его звучал спокойно, хотя и не сказать, что мягко. – Вопрос, откуда у тебя эта информация?
– Я по телевизору вас видел.
– По какому телевизору?
– Ну, по обычному.
– Где?
– Дома.
– А может, на Лубянке?
– Где?
– Как ты попал к Теплову в камеру?
– Случайно.
– А как попал в лагерь к Меднику?
– Я к нему не попадал. Он сам ко мне попал. Я уже срок мотал, когда он появился…
– Его могли отправить к тебе специально. И шконку над твоей шконкой дать.
– Кто мог?
– Ну, твое начальство.
Цаплин говорил, а Теплов пристально смотрел на Валентина, будто через глаза высматривая ложь в его душе.
– Нет у меня никакого начальства.
– А может, все-таки есть? Втерся к Меднику в доверие, подбил его на побег…
– Я подбил его на побег?! Юра, скажи, кто кого подбил!
Медник хотел было открыть рот, но Цаплин махнул на него рукой.
– Да, но ты рассказал ему байку, что тебя хочет убить некий Тихоплесов, – продолжал давить он.
– Почему байку? Я у кума был, он мне про киллера сказал…
– Это правда?
– Ну, конечно!..
– Ты утверждаешь, что Тихоплесов поставляет оружие в Чечню?
– Утверждаю? Нет, я подозреваю…
– Да, но своими подозрениями ты поделился и с Медником, и с Тепловым. Мне лично это напоминает какую-то игру.
– Какую игру?
– Тебе видней.
– Не знаю я ничего…
– Не знаешь, но Медника на Тихоплесова натравил?
– Я натравил?! Вы что-то путаете. Это Юра меня уговаривал, а не наоборот…
– Но ты же согласился.
– У меня просто не было другого выбора.
– Почему не было? Ты мог просто отказаться.
– Тогда бы Юра бросил меня одного.
– Ну и что?
– А один я не выживу. Я же в бегах. А вдвоем легче.
– Легче, – согласился Цаплин. – Но ненамного.