Мужчины свои и чужие

Келли Кэти

– Похоже, ты и в самом деле меня ненавидишь, Хан­на, – глухо сказал он.

Она прислонилась к машине, не обращая внимания на пыль, которая может запачкать ее костюм.

– Да нет, я тебя не ненавижу, Гарри, – сказала она. – Я завязала с этим давным-давно. Это утомляло. Я просто продолжила жить, и тебе того же желаю. Зачем ты пытаешься со мной встретиться? Я – с Феликсом, и на тебя я его не променяю.

Гарри смущенно улыбнулся.

– Но ведь нам хорошо было вместе, верно?

– Замечательно, – ответила Ханна, припомнив, каким ленивым и скучным был Гарри все эти годы. Бросив ее, он оказал ей услугу.

Иначе они все еще были бы вместе. Он бы строил грандиозные планы по поводу будущего романа, а она, глядя на него обожающими глазами, стирала бы и гла­дила его шмотки.

– Мне пора, – заявила она. – Всего хорошего, Гарри. Ханна чмокнула его в щеку, села в машину и выехала со стоянки. В зеркало заднего обзора она видела, как он идет вниз по улице. Она сказала ему правду. Она больше не нена­видела его. Он просто перестал быть частью ее жизни. Насту­пил день рубить концы.

Встретиться на этот раз они договорились в японском ресторане, потому что никто из них раньше там не был, а в газетах появились восторженные отзывы. Но во вторник, на­кануне, Ханна позвонила и сказала, что боится есть сырую рыбу из-за ребенка.

И теперь, решительным шагом направляясь к итальян­скому бистро, где они должны были встретиться, Эмма дума­ла о том, как же быстро изменилась Ханна. Совсем недавно она боялась, что ребенок помешает ей, а теперь она говорила о ребенке так, будто на земле никто до нее не был беремен­ным.

Эмма ускорила шаг, хотя торопиться не было нужды. Она пообещала отцу, что проведет следующие две ночи с Анной-Мари, которая не могла оставаться одна. Эмма виновато по­думала, насколько больше ей хотелось бы побыть с Питом, а не бродить за матерью по дому, закрывать дверцы шкафов и буфетов и подбирать все, что мать разбросала. И в бистро ей тоже идти не хотелось. Она очень устала на работе, готовясь к конференции, и предпочла бы посидеть дома, а не делать жизнерадостное лицо и показывать всем видом, будто она в восторге от того, что Ханна беременна. Но она уже пропусти­ла предыдущую встречу, не пошла на «Опасные связи», и Лиони жутко расстроится, если она и на этот раз не придет.

Она пришла первой, села на банкетку и заказала бокал вина, надеясь, что оно приведет ее в норму. Ей необходимо было успокоиться.

Лиони и Ханна пришли вместе и с улыбкой отдали свои пальто официанту. Эмма не видела Ханну полтора месяца и удивилась, заметив, что ее живот слегка округлился. Эмма не ожидала, что в два с небольшим месяца беременность уже за­метна.

– Эмма, здравствуй, милая, – улыбнулась Ханна, целуя ее.

– Привет, малышка, – тепло произнесла Лиони и, на­клонившись через стол, на котором горела свеча, поцеловала Эмму, едва не опалив при этом свой кардиган. – Извини, мы немного опоздали.

– Это я виновата, – призналась Ханна. – Я так быстро пухну, что уже не влезаю в привычную одежду. Лиони при­шлось ждать, пока я подберу себе подходящий туалет.

Эмма под столом сжала руку в кулак, вонзив ногти в ла­донь. Только бы не сказать что-нибудь злое в ответ. Это она должна была так светиться на первой стадии беременности, а не Ханна…

– Ты и в самом деле раздалась с той поры, как я тебя в последний раз видела, – заметила она, стараясь говорить спокойно и дружелюбно. – Не думала, что ты уже выгля­дишь настолько беременной.

Ханна

застонала.

– Я тоже такого не ожидала, – призналась она. – Фе­ликс говорит, что в постели я напоминаю ему слоненка.

Пока они ели, разговор вертелся только вокруг беремен­ности Ханны. Эмма выяснила, что ей можно есть, а что нет, что ее не тошнит по утрам, правда, порой она очень сильно устает и едва может выбраться из постели. В остальном она чувствует себя великолепно, а Феликс смешит ее, предлагая самые дикие имена для ребенка.

– Нет, только представьте, – хихикнула Ханна, – он предложил назвать ребенка Петал. Моя мама откажется от меня, если я так назову ребенка. Но Феликсу нравится. Он просто сумасшедший.

Эмме казалось, что голова у нее лопнет, если она услы­шит хотя бы еще одно слово. Но Ханна, которую счастье сде­лало бесчувственной, продолжала делиться с ними подроб­ностями своей беременности.

– Никогда не думала, что я буду так относиться к буду­щему ребенку, – призналась она. – Ничего подобного в жизни не испытывала.

Лиони улыбнулась, но тут заметила, как побледнела Эмма, какое натянутое у нее выражение лица, и ей стало ужасно стыдно.

– Девочки, я совсем забыла! – воскликнула она. – Хью привез меня в свой дом и приготовил потрясающий ужин. Сначала крабы, потом бифштекс с овощами, а на десерт он купил шоколадный торт. Мне казалось, что я пару раз по­имела оргазм, пока его ела.

Она добилась своего – подруги рассмеялись.

– Надо же, тебе уже для оргазма торта хватает, – хмык­нула Эмма, радуясь смене темы.

– А у меня больше ничего и нет, – возразила Лиони. – Я уже забыла, что такое секс. Мое представление о сексуаль­ном удовольствии теперь бутылка вина и хороший роман на ночь.

– Ты хочешь сказать, что до сих пор не переспала с ним? – удивилась Ханна. – Вы же давным-давно встречаетесь!

Лиони пожала плечами:

– В моем возрасте сразу не прыгаешь в койку. Надо подождать месяца три, пока не подействует крем от целлюлита и диета.

– Я вообще не понимаю, почему ты считаешь, что люди должны ложиться в постель с первой же минуты, Ханна, – с неожиданной горячностью заявила Эмма. – Не все же та­кие, как ты. В жизни есть не только секс.

– Я все это знаю, – удивленно произнесла Ханна. – Я просто пошутила…

– Не все твои шутки смешны! – огрызнулась Эмма, вскочила и кинулась в направлении дамской комнаты.

Ханна смахнула с глаз слезы. Она в последнее время принимала все очень близко к сердцу.

– Что я такое сказала? – жалобно спросила она. Лиони вздохнула и похлопала ее по руке.

– Дело не в том, что ты сказала, Ханна. Ты знаешь, я в восторге от того, что ты ждешь ребенка. Но ты должна по­нять, что чувствует при этом Эмма. Она тебя любит, но ей больно видеть тебя такой счастливой, и она отдала бы все, чтобы оказаться на твоем месте.

– Я же не виновата! – упрямо возразила Ханна. – Она вполне может принять какие-то меры, но ведь не хочет. Она наверняка еще не сказала мужу, что считает себя бесплодной. Есть же всякие лекарства и куча способов помочь.

– Знаю, знаю, – согласилась Лиони. – У Эммы просто заскок по этому поводу. Понимаешь, она боится, что, если сделает все анализы, ей скажут, что она никогда не сможет родить, и у нее не останется никакой надежды.