Мужчины свои и чужие

Келли Кэти

Эмма вдруг почувствовала забытую свободу и легкость и решила выбросить из головы все мысли о ребенке. Если она будет думать об этом как одержимая, ничего не получится. Все, с сегодняшнего дня одержимость в прошлом. Они с Питом научатся получать удовольствие от того, что дает им брак. Если детей не будет – что же, так тому и быть.

19

После Рождества прошло уже десять дней, и Лиони при­выкла к своей новой прическе. Разумеется, она понимала, что больше не сможет позволить себе воспользоваться услу­гами этого парикмахера. Заплатить пришлось целое состоя­ние.

Но приятно иметь волосы медового цвета с более тем­ными прядями – они выглядели, как ни странно, очень есте­ственно.

На девочек ее прическа произвела сильное впечатление.

– Мам, красиво как! – почти с удивлением произнесла Мел.

Под новую прическу пришлось купить новые наряды. Много полезных советов в этом смысле дала ей Ханна.

– Не надевай свои лучшие вещи в самолет, – сказала она. – Ты же хочешь произвести впечатление на Флисс и Рея, а не на пассажиров самолета. Если хочешь, можешь переодеться в Денвере, но для перелета через Атлантику на­день что-нибудь просторное и удобное.

Ханна – девушка проницательная, что и говорить. Она сразу усекла, насколько важно для Лиони выглядеть прилич­но при встрече с Реем и его невестой. «Гордость – страшная вещь!» – подумала Лиони, пока стюардесса рассказывала о мерах безопасности.

Близнецы сидели в нетерпеливом ожидании, взявшись за руки. Дэнни каким-то образом ухитрился устроиться на ряд впереди них рядом с симпатичной девушкой в светлых джин­сах. Чтобы он не слишком зазнавался, Мел и Эбби громко обменивались репликами по поводу его подружки, которая будет страшно по нему скучать и которой он якобы обещал сохранить верность. Дэнни оборачивался и бросал на весе­лую парочку угрожающие взгляды. Но те только хихикали и снова принимались восхвалять достоинства его воображае­мой подружки.

Между тем Лиони тщетно пыталась расслабиться. Эмма дала ей с собой маленькую бутылочку успокоительной на­стойки, но она совсем не помогала. Полет до Атланты ока­зался полным кошмаром. Дэнни пытался объяснить, что тур­булентность не опасна, просто самолет пролетает через какие-то слои воздуха, но каждый раз, когда самолет трясло, Лиони казалось, что она сейчас завопит от страха. Как же она ненавидела летать! Почему она позволила уговорить себя? Удивительно, но близнецы и большинство пассажиров весь этот ужас проспали: после ужина и фильма с Брюсом Уиллисом они мирно задремали, наверстывая упущенное ночью. Лиони же сидела, выпрямившись в кресле, и не могла ни читать, ни спать, ни даже слушать юмористическую передачу по радио.

За полчаса до прилета турбулентность исчезла, и люди начали просыпаться.

– Мы уже близко? – спросила Мел, потягиваясь. .

Им пришлось ждать полтора часа самолета в Денвер, и все это время Лиони гнала от себя мысль о том, чтобы на­нять машину до Колорадо:

– Господи, мам, да расслабься, – раздраженно сказал Дэнни, которого удивило нервное состояние матери.

Ко всему прочему, они чуть не опоздали на самолет из-за пристрастия Мел к новым тряпкам. Она исчезла за пять минут до посадки, и Лиони пришлось искать ее по всем ма­газинам. Она обнаружила ее в шикарном бутике, где Мел примеряла солнцезащитные очки, стоившие больше, чем все, что было надето на Лиони.

– Мам, посмотри, какие дивные! И дешевле, чем дома. Дай мне в долг, пожалуйста! Папа тебе вернет…

– Нет! – прошипела Лиони. – Все уже в самолете. Нас вызывают по радио, так что

пошли скорее.

В результате в Денвер прибыла усталая и сердитая жен­щина. Дети прыгали от восторга, а Лиони чувствовала себя так, будто ее протащили сквозь живую изгородь. Когда она взглянула на себя в огромном зеркале в туалете аэропорта, то обнаружила, что и выглядит соответствующе.

Что там такое советовала Ханна? Яркая помада, и надень тот шелковистый красный свитер – он придаст тебе живос­ти, какой усталой ты бы ни была. Вздохнув, Лиони достала по­маду, покрасила губы и натянула красный свитер. Это мало что изменило, вынуждена была она признать.

Дэнни поступил благородно и забрал весь их багаж.

– Что там у тебя, Мел? Труп? – спросил он, с трудом во­дружая последний чемодан на переполненную тележку.

– Я не собираюсь выглядеть бедной родственницей, как некоторые, – огрызнулась Мел. – Я взяла с собой все необ­ходимое.

Вот так, препираясь, семейство прошло через таможню и появилось в ярко освещенном зале прибытий.

– Папа! Я вижу папу! – взвизгнула Мел.

Они с Эбби помчались сквозь толпу, Дэнни торопливо покатил за ними тележку, и Лиони неохотно последовала за сыном. Подойдя поближе, она остановилась. Надо дать им время поздороваться, да и самой взять себя в руки. Она не видела Рея два года и немного волновалась.

Толпа слегка рассеялась, и Лиони увидела, что дети уже подбежали к отцу и его невесте. Они так обрадовались друг другу, что у Лиони перехватило дыхание. Таким счастливым она Рея никогда не видела. Он не был уже таким тощим, как раньше; темные волосы начали седеть, но загар придавал ему моложавый вид. Он выглядел превосходно, так же как и сто­ящая рядом стройная женщина. В жизни Флисс оказалась еще симпатичней, чем на фотографиях. На ней были голубые брюки и светло-желтый пиджак. Когда она улыбалась, на за­горелом лице сверкали превосходные зубы, короткая стриж­ка смотрелась просто шикарно.

Лиони, наблюдавшая за ними со стороны, чувствовала себя чужой на этом пиру жизни. Ей вдруг пришло в голову, что Рей и Флисс вполне могли быть родителями этих детей. Мел даже была похожа на Флисс – такие же длинные ноги, такая же беззаботная красота. Флисс обнимала Эбби за талию, и Лиони с ужасом увидела, как сияет лицо ее дочери. Ревность сжала ей сердце, как удав сжимает беззащитную жертву. Ее дети улыбались этой женщине с любовью и восхи­щением, Лиони видела это по их глазам…

– Лиони! Вот и ты! – Рей подошел к ней и обнял. – Ты выглядишь замечательно. Я так рад тебя видеть. Пойдем, я познакомлю тебя с Флисс.

«Не иначе, ему надо сходить к офтальмологу, – подумала Лиони, мрачно следуя за ним. – „Ты выглядишь замечатель­но!“ Как же!»

Флисс не кинулась ее обнимать, но искренне улыбнулась и протянула руку.

– Очень рада с вами познакомиться, Лиони. Чудесно, что вы сумели выбраться.

Лиони улыбнулась и согласилась, что да, приятно позна­комиться, и как здесь красиво, и видит бог, она готова кого-нибудь убить за чашку чая и за возможность сесть и протя­нуть ноги, так она устала.

Слушая себя, она с отвращение поняла, что выглядит и говорит точь-в-точь как типичная ирландка из старой пьесы с ее стандартной фразой: «Бог ты мой, Америка очень слав­ное местечко, но нельзя ли поставить чайник?» Что с ней такое? Почему она на автопилоте изображает из себя паро­дию на ирландскую женщину?