Мужские игры
Шрифт:
– Стало быть, не до конца постами ухайдакали. Где она, Татьяна Анатольевна? Поймите наконец - моя она. Если уж перед Богом - то жена она мне. И ей, кроме меня, никто сейчас не нужен. И никто другой не поможет. А от Бога вашего она и так не уйдет. Все мы ему достанемся.
– Боюсь, не все. Вам бы, Алексей Павлович, на исповеди облегчиться. Замусорена душа-то.
– Не сегодня, ладно?.. Имейте в виду - не скажете, теперь сам найду.
– Не скажу. Но съезжу.
– Вместе поедем. Сейчас же!
– Ну уж нет. Сначала с реставратором
Зазвонил мобильный телефон.
– Алеша! Алешенька!
– от непривычного, по-бабьи подвывающего голоса Натальи Забелин сжался в предчувствии беды.
– Максичка!..
– Пропал?!
– Только что у меня был. Заявил, что один уедет. Опять что-то понес насчет того, что с ним рядом опасно. Мол, Онлиевский на хвосте...Я его выставила. Решила, что опять сбежать решил.
– Ты можешь быстрее?
– Не врал он, Алешенька! Консьержка снизу позвонила. Его у подъезда при ней схватили и в машину кинули. Она выскочила, кричать стала. Ну, они ей предъявили, что какой-то РУОП и будто за мошенничество в казино. Да он же в казино месяца три не был. Господи!..
– Номер машины хоть?.. Ладно! Будь на телефоне!
– Спаси его, Алешенька! Ведь сам же втянул.
– Сказано - жди!
– Забелин отключился.
– Несчастье?
– чутко догадалась Решечкина.
– Так езжайте. Я одна. Попробую что смогу.
– Нет уж, Вы смогите! Скажите, что плохо мне без нее. Что нужна она мне. Не я ей. А она мне! Так и скажите! Вот для нее!
– сунул старосте связку ключей и, поцеловав поспешно в увядшую щеку, бросился на улицу, откуда давно доносились крики водителей прижатых им к бордюру машин.
– Скажу. Все скажу, - Решечкина задумчиво перекрестила его со спины.
Забелин ворвался к Курдыгову с охранником на плечах.
– Рвется, слушай!
– не решаясь ударить странного, нетерпеливого посетителя, объяснился охранник.
– Я ему говорю, кто ты? А он, понимаешь...
– Ступай вон. Все вон!
– при виде исступленного вице-президента "Возрождения" Курдыгов выбежал из-за стола.
– Что случилось? Беда, да?
– Беда, Аслан, да! Помощь твоя нужна.
По мере того как Забелин сначала сбивчиво, а потом, приходя в себя, более связно, рассказывал о случившемся, Курдыгов мрачнел, стараясь не показать этого. В какой-то момент он нажал на кнопку, пробормотал что-то вбежавшему помощнику и продолжал слушать, огорченно причмокивая.
– Против Онлиевского, стало быть. М-да, неперспективно.
– Флоровский-то здесь ни при чем. Хвоста распустил, так это просто меня прикрывает!
– Но ты-то. Сам понимаешь, что с тобой...
– Да не обо мне речь, Аслан! И ничего со мной теперь не будет. Я эти акции треклятые сегодня утром на "Профит", институтскую компанию, переоформил. Так что - некого, считай, заказывать.
– Но тогда? Денег нет, акций нет. С чем сам остался?
– С собой, с собой, Аслан!
– Это конечно.
– Курдыгов подставил ухо вбежавшему помощнику, жестом кисти вновь отпустил.
– Уже выяснили. Стало быть, мошенничество и впрямь предлог. Узнал, куда друга твоего увезли. Под Онлиевским они. Туда кривого хода нет.
– Так скажи хотя бы где. Я сам туда прямиком поеду!
– Не горячись, не мальчик! Вместе поедем. Всё по закону сделаем. Только козырного туза с собой возьмем.
– Курдыгов посмотрел с кавказской хитрецой, которую обычно старательно прятал под сшитым на заказ европейским, по последней моде, костюмом.
...- Ну что?
– Пышнотелый человек в накинутом на плечи мундире капитана милиции и с перебинтованным горлом глотнул еще стакан горячего молока, впихнул в себя бутерброд и пренебрежительно посмотрел на двух молодых милиционеров. По их удрученному виду всё и так стало ясно.
– Делали, как учили, - горячась перед начальником, доложил старший по званию - сержант.
– По почкам от души постучали. В Лосиноостровский завезли. Ну, как обычно: "Копай для себя могилу, падаль. Кончать здесь будем". Но такая падла упрямая попалась. Не подписывает, и все. Хоть и впрямь кончай.
– Салажня вы. Фраерка развалить не умеете.
– Под презрительным взглядом капитана милиционеры смешались.
– Надо было в яму эту столкнуть и землицы как следует сверху присыпать. Чтобы уж в рот попадала. На этом не один сломался. Все самому приходится. Давайте его сюда, недоумки.
Придерживая под руки, упирающегося Максима заволокли в кабинет и с силой толкнули вперед так, что, перебрав непослушными ногами, он едва увернулся от угла стола и оказался на полу.
– Симулируешь?
– Над ним, расставив ноги, нависла громада в кителе на плечах. Громада участливо посмотрела на пытающегося подняться мужчину, присела. Тяжелый живот заколыхался меж коленей.
– Ты что ж думаешь, это все всерьез было? Это репетиция была. Молодые чуток потренировались. А теперь и поговорить пора.
Коротким, резким движением он ударил доставленного с двух сторон ладонями по ушам.
От невиданной боли Максим взвыл и, обхватив разрывающуюся голову, покатился по полу.
– Вот видите, уже и психологический контакт с подозреваемым начинает устанавливаться, - отряхивая колени, которыми он невольно коснулся пола, удовлетворенно заметил капитан. Брезгливо снял прилипший волос.
– Все можно, ежели умеючи. Посадить эту падлу на стул.
– Так вот, мошенник, - возобновил он допрос, дождавшись, когда в глазах сидящего восстановится осмысленное выражение.
– А кто же ты, как не мошенник? Думаешь, можно безнаказанно у уважаемых людей трудовые их миллионы уводить? Ведь они им тяжело достаются, эти миллионы-то. Но ты забыл, видно, что есть еще органы правопорядка и бдят они на страже интересов, так сказать, человеческих.