Мужской персонаж
Шрифт:
— Нет, прекрати ёрничать, я пытаюсь сказать кое-что важное.
— А ты прекрати ёрзать на мне... Хотя, нет, продолжай!
Чудила все же соскользнула с моих колен и отошла к окну. Её огромные серые глаза сверкают решительностью. Она просто невероятно красива вот именно в этот момент. А может, послать куда подальше все «благие намерения»?
— Я должна признаться тебе, Рафис, и это сложно, потому что я поступила не совсем честно. У меня есть хобби — я пишу женские романы. И ты стал прототипом для одного из героев...
Чудо моё! Неужели я дождался этого момента. Хочу подойти к ней и обнять, но она предупреждающе вскидывает руки, в глазах мелькает паника.
— Нет, сиди там, пожалуйста. У меня мысли растекаются, когда ты очень близко.
— «Растекаются?» Я не знал, что так тоже говорят про мысли. Хотя на Нэт-Книге и не такое можно прочитать.
— Это всего лишь употребление глагола в переносном значении — метафора...
Ну, пусть будет в переносном. До Чудилы наконец-то доходит полностью моя реплика. Глаза становятся ещё больше, но уже пропадает загнанный вид. Да, милая, я знал. Но вот после Людмилы Витальевны тебя это удивлять и не должно, разве нет?
Всё же подхожу и беру её руки в свои.
— Я знаю про книги, но рад, что ты наконец-то решилась мне рассказать. Это всё, или есть что-то ещё?
Её пальцы дрожат. Давай же, девочка.
— Ты... ты читал?
— Да. Но об этом потом. Есть ли что-то ещё, что ты хотела бы мне сказать?
— Раф, я в начале нашего знакомства провоцировала тебя... специально. В смысле, чтобы реакции героя описать.
— Розовый холодильник?
Наташа виновато опускает глаза, а я тихонько смеюсь и целую её в кончик носа.
— Зато я получил возможность тебя поцеловать. Оно того стоило. Тем более, что мне теперь без этого никак. Это всё?
— Ну... Нет. Осталось самое такое..
— Какое «такое» ?
— Бесячее.
— Я весь внимание.
Чудила вытаскивает из заднего кармана сложенный вчетверо лист и протягивает его мне. Раскрываю, и на мгновение вспыхивают те же эмоции, что я испытал, впервые увидев творение Анжи. Моё фото, обложка-«крючок» для дамской публики Нэт Книги. Нафотошопенные плечи. Да, это всё ещё бесит. Смотрю в лицо Наташе.
— Почему, объяснишь?
Вижу, как от шеи и вверх кожу заливает румянец. Наконец, Чудила говорит:
— Ты очень сексуальный. Я вот такого же не сразу нашла на стоках. И вообще, тебя здесь не узнать.
Некоторое время мы оба молчим. Скажи она мне так сразу, я, может, и не противился бы её эксперименту с обложкой.
— Ты ведь об этом тоже знал, да?
А вот к этому я оказался не готов. Но врать сейчас не вариант.
— С самого первого дня.
Её глаза впиваются в моё лицо. Брови взлетают с осознанием цепочки событий, и Наташка начинает реветь...
47. Чудеса
Он знал! Это что же, значит, он притворялся в ресторане, пока кормил меня улитками?! «Я
Ну нет, это не логично. Я помню, я опубликовала книгу уже после!
Рафис сжимает мои ладони, а я чувствую себя тряпичной куклой. «С самого начала»... Он что же, игрался со мной?
А сейчас?
Только бы это было не так, я не переживу! Чувствую, как по щекам скользят слёзы.
— Я с первого дня узнал про обложку, но не сразу догадался, что это была ты.
— Я всё ещё не понимаю...
— Анжела Михеева зарабатывает иллюстрациями как Анж Микель, — Раф пожимает плечами.
Осмысливаю. А я-то думала, что мой иллюстратор — мужчина! Прощай, Микеланджело!
— То есть... когда я ей отправила заказ на обложку, она сразу сообщила тебе?
— Да, её особенно впечатлило собственное фото в твоём письме. И было очевидно, что автор со мной знакома, ты же просила сделать меня менее узнаваемым и увеличить... Кхм... Ладно, остальное неважно.
Вспоминаю и, зажмурившись, пищу:
— У тебя нормальные плечи.
Раф лишь хмыкает и продолжает:
— Ну а дальше я просто почитал твои тексты, Анжела прислала ссылку. И вот тогда картинка сложилась.
Мама дорогая, он знал, что я провоцировала и писала одновременно! Сцена, где Рафаэль получил по роже...
«Мог бы и сразу сказать», — крышует сами знаете кто.
Сцена на сиреневых простынях...
«Ха! Узнай, ему понравилось?» — Ноэмия гнёт своё.
— Почему ты ничего не сказал? — спрашиваю почти шёпотом.
— Ты как это видишь? «Наталья, мне тут дали наводку, и я наткнулся на твои книги. Убери меня с обложки, а? И да, имя героя тоже поменяй!» Я вообще считал, что у тебя крыша поехала вот так описывать всё, что с нами происходило, на манер твоих героев. И думал, что это твой обычный способ писать — каждый раз флиртуя с новым мужиком-прототипом! У меня мозги от такого кипели!
Что он там про мою Крышу? Может, и про неё ему рассказать до кучи? Но тогда он меня точно за шизнутую примет. Всё же внутренний голос в викторианских юбках — это так себе «кукуха». Выскакивает в самые-самые моменты: «Я тут! Я тут!»
«Подумаешь! Он стал нашим музом, мы с натуры ваяли! Попасть на обложку — это круто!»
Смотрю на Рафиса — он аж челюсти сжал, но рук моих не выпускает. Если сейчас, спустя столько времени, у него такая реакция, боюсь представить, что было, когда он только узнал о моих махинациях. А ещё, кажется, он ревнует!
«Да-да-да!» — Крыша важно кивает, и вторая, наглая, с ней согласна: «А ещё от него вкусно пахнет — мур-мур-мур!»
Всё же нужно сделать то, зачем я пришла.
— Прости меня, Раф. Я надеялась, что ты никогда не узнаешь, и совершенно не ожидала, что у нас вот так всё повернётся. Раньше я без прототипов обходилась, а в этот раз... А потом...