Мужья в подарок
Шрифт:
Стражник грубо подтолкнул меня к двери
– Прочь руки, идиоты! Я Мораэль Тесорей, сын высшего ансура…
– Иди, давай!
Один из стражников швырнул меня об дверь, и та открылась. По инерции я пролетел через порог и, едва не растянувшись на полу, ввалился в зал.
Какое же разочарование я испытал, когда увидел, что высших ансуров Совета в зале не было. Точнее, там был всего один из них.
– Мораэль? – Удивление, написанное на лице Первого Правителя, показалось мне искренним. – Ну,
– Серьёзно? – Я понятия не имел, что говорить ему, чтобы удерживать как можно дольше в этом зале. – Первый Правитель Эрхейма не в курсе, что происходит в его Дворце?
– Мой мальчик, зачем ты здесь? – Он жестом приказал двум стражникам оставить нас.
– А зачем Совет пытался избавиться от нашей жены? – Не знаю, почему, но я решил, что лучшая защита – нападение. Так любили выражаться люди на Земле.
Первый Правитель медленно поднялся с трона и в несколько шагов приблизился ко мне почти вплотную.
– Мор, мой мальчик. – Голос высшего был тихий, вкрадчивый, как будто его хозяин пытался сбить с толку и загипнотизировать меня. – Та, кого ты называешь женой, тебе не пара.
Я чувствовал, как в центре груди вскипает злость.
– А это не Совету решать! Её признала стихия!
– Стихия даркоса не выбирает пару. Мы сами берём ту женщину, которую хотим.
– Стихия даркоса? Так вот в чём дело? – Если Первый Правитель не лгал, то только что он подписался под собственным приговором. – Но я не даркос!
– Пока что нет. Но станешь им, – с уверенностью убеждал тот, кто незаконно занял место моего отца. – А эта ваша землянка. Лина? Так, кажется, её зовут? Ты думаешь, она тебя полюбит такого? – Он впился пальцами мне в плечи и грубо встряхнул. – Никогда! Она была бы рада от тебя избавиться, чтобы остаться с твоими братьями. Подумай, зачем ты ей? Убогий, который не может управлять своей стихией, да ещё убийца родителей.
Его жестокие слова отозвались болезненным толчком в груди.
Злость крепла, разрасталась и трансформировалась в ярость.
Я это чувствовал, но повлиять уже не мог…
– Скажи, твоя же-ена-а тебя поцеловала, когда прощалась? – Правитель Эрхейма ядовито усмехнулся. – Что может заставить поверить в женский обман сильнее, чем поцелуй?
– Линара не такая. Это ложь! – Кулаки всё сильнее сжимались в бессильной злобе.
– Это правда, Мораэль. Все женщины такие. Твоя жена хотела, чтобы тебя поймали и наказали. Хотела навсегда избавиться от тебя, чтобы остаться с твоими братьями. – Первый Правитель начал ходить вокруг меня кругами и продолжал лить в уши яд… – Она ведь знала, что из-за ошейника ты уязвим и слаб? Тогда зачем ей отправлять тебя ко мне?
– Меня никто не отправлял! Это я предложил план…
У меня и в мыслях не было рассказывать
– Да-а, мой мальчик. Женщины – существа, которые знают, как убедить мужчину. – Он остановился напротив меня и попытался обнять. Но я грубо оттолкнул его. – Твоя мать, Арея Тесорей тоже когда-то заставила меня поверить в её любовь.
Я дёрнулся от слов Правителя, как от пощёчины.
– Моей матерью была наложница отца, а не его жена! – напомнил, хотя, уверен, высший прекрасно об этом знал.
Он ловко вёл свою игру. Манипулировал и подчинял, используя ошейник.
Знал, что из-за сдерживаемой стихия, я не смогу сопротивляться силе убеждения и воле того, кто это ошейник на меня надел.
Всё так, как и боялся Том…
– О, Мораэль. Ты так наивен. У Симаэля было только двое сыновей. Он слишком зависел от жены и никогда не брал наложниц! – Первый Правитель скривился. – Ты сын Ареи Тесорей. И знаешь… я помню, как она стонала, извиваясь подо мной, пока…
– Заткнись! – Не выдержав, я налетел на высшего и с разворота съездил по роже. – Не смей! Марать! Их имена!
– Не веришь мне? – Он потёр щеку и издевательски приподнял бровь. – Напрасно, сынок. Давай, ступай к своей землянке. Пусть взглянет тебе в глаза! Пусть поклянётся, что любит! Она не сможет, как не смогла когда-то Арея. Тогда ты и поймёшь, что я не лгу!
– Почему я вообще должен верить тому, кто изгнал меня и братьев? – Я был слишком близок к тому, чтобы сорваться и попытался переключиться на другую тему.
– Я не хотел вас изгонять, но оказался в меньшинстве, – оправдывался Первый Правитель. – Другие ансуры Совета настояли на вашем изгнании.
– Почему? Я! Должен верить?!
– Ты до сих пор не понял, мой мальчик? – Первый Правитель Эрхейма отлично умел искать больные точки. Умел играть на личных эмоциях других. – Верь мне, Мораэль. Потому что я… твой настоящий отец.
– Ты не мой отец! – Едва начавшая успокаиваться ярость полыхнула во мне с новой силой.
– Ты знаешь, что это правда. Как и то, что моё имя Моринэль Лиорей. – Он улыбнулся. – Задай себе простой вопрос. В чью честь тебя назвали Мораэлем? Мором…
– Всё ложь! Я ненавижу! Вас всех!
Ярость клокотала в груди, искала выход. Но проклятый ошейник мешал. Душил…
Рука невольно потянулась к тонкой полоске на шее. Пальцы вцепились в неё и сжали.
Нет-нет. Какого чёрта я делаю? Нельзя!..
Рука рванула ошейник пополам…
– Ну, наконец-то! Я свободен! И покараю всех, кто заслужил!
Я сам не узнавал свой голос. И тело… как будто горело в огне, который совсем не обжигал.
Первый Правитель, похоже, не ожидал, что всё зайдёт настолько далеко.
Я шагнул к нему.