Музыка на иностранном

Круми Эндрю

На следующее утро Джоанна сказала Кингу, что ей очень неловко за этот несчастный инцидент с Уорреном; она чувствовала себя виноватой. Он сказал, что лучше всего просто об этом забыть. Войдя к себе в кабинет, он первым делом засунул «Видение Вселенной» в мусорную корзину. Незадолго до обеда раздался телефонный звонок.

— Доктор Кинг? Говорит инспектор Мэйс, центральный полицейский участок Кембриджа. Вы не могли бы зайти к нам сегодня? Нам надо поговорить. Так, выяснить пару рабочих моментов. Так что вы не волнуйтесь. Обычная

текучка.

20

— Присаживайтесь, доктор Кинг. Скажите, пожалуйста, вы давно знаете Роберта Уотерса?

— Уже лет пять. Мы познакомились в кафе, разговорились. Оказалось, что у нас много общего. В общем, мы подружились и до сих пор остаемся друзьями.

— Он говорил вам, что мы вызывали его сюда к нам на прошлой неделе?

— Да нет, не думаю.

— Вы не думаете?

— Нет, не говорил. А должен был сказать?

— Не вижу причин, почему нет. Вам что-нибудь говорит слово «Паводок»?

— Да — а что? Следует ожидать наводнений?

— Нет, я имею в виду название. Вы уверены, что Уотерс никогда не упоминал его в разговоре и ничего не рассказывал о вещах, которые он пишет — о стихах или прозе?

— Уверен.

— Вернемся к этому позже. Взгляните на этот документ. Узнаете?

— Разумеется. Это моя последняя статья.

— Вы ее сами печатали?

— Нет, мне помогла одна девушка. Дженни Линдсей.

— Это ваша подруга? А ее адрес?

— Бэйсуотер, Оуэн-Террас, дом тридцать четыре, квартира девять.

— Она печатала это в Лондоне?

— Нет, здесь.

— Она часто к вам приезжает, да?

— Нет, обычно я езжу к ней в Лондон.

— У вас есть еще девушки?

— А это важно?

— Может быть. Так есть у вас другие девушки?

— Нет.

— То есть вы счастливы именно с ней. Чудесно. Удивительно, что такой привлекательный мужчина в вашем возрасте еще не женат. Хорошая работа. Хорошее образование. Вы не из тех, кто женится, а?

— Может, когда-нибудь.

— Вы с ней спите?

— Послушайте, что вы себе позволяете?

— А вы, похоже, каждые выходные проводите в Лондоне и ночуете по этому лондонскому адресу. Вы, кстати, поставили об этом в известность министерство жилья?

— В любом случае я остаюсь там не более двух ночей подряд и бываю в Лондоне далеко не каждые выходные.

— Если у вас вдруг войдет в привычку оставаться там и на третью ночь, вы должны будете сообщить об этом в министерство жилья, сами знаете.

— Да, знаю.

— Вы гомосексуалист, доктор Кинг?

— Нет. А почему вдруг такой вопрос?

— Это важно для нашего расследования. Мужчина в самом расцвете сил — и холостяк.

— Я же сказал, у меня есть девушка.

— И вы с ней спите?

— Да.

— Вам это нравится?

— А это тоже имеет значение для вашего расследования?

— А может, на самом деле вы голубой, только пока

сами этого не знаете. Или боитесь признаться, даже себе самому.

— Да, мне нравится с ней спать.

— А ей — с вами?

— Об этом надо спросить у нее.

— Может, и спросим. Всему свое время. А пока, доктор Кинг, вернемся к вашей статье. Как я уже понял, ее печатала ваша девушка, а на чьей пишущей машинке?

— Я брал машинку у Роберта.

— У Роберта Уотерса? Очень интересно.

— В каком смысле?

— А вы взгляните на этот документ, доктор Кинг, — он вам не знаком? Ничего серьезного, просто старый памфлет, написанный несколько лет назад, видимо, каким-то недовольным интеллектуалом. Тянет всего на полгода исправительных работ или, может быть, даже на штраф. Посмотрите внимательнее. Ничего не замечаете?

— Он называется «Паводок».

— А еще что-нибудь? Посмотрите на заглавную «Ф». Видите, середина почти не пропечатывается? И так — во всем тексте. Теперь сравним с заглавными «Ф» в вашей статье. Вот, пожалуйста: «физический» — точно такое же «Ф», видите? Ваша статья и «Паводок» напечатаны на одной и той же машинке.

— И что это доказывает?

— Что «Паводок» написал ваш друг, Роберт Уотерс.

— Понятно. А зачем вы мне все это говорите?

— Зачем? Чтобы посмотреть, согласитесь вы с нашими выводами или нет. У вас логический склад ума, доктор Кинг. Подключайте свою логику. Что это доказывает?

— Это доказывает, что моя статья и «Паводок» напечатаны на одной и той же машинке.

— И?..

— И… все. Мало ли кто мог взять машинку у Роберта.

— Что ж… звучит разумно. Но в таком случае Уотерс должен знать, кто написал «Паводок».

— Значит, вам надо спросить у Роберта.

— У Роберта мы уже спрашивали, доктор Кинг. Я же вам говорил. Мы дважды его вызывали. Ему поручили одну работу, правительственное задание — думаю, он говорил вам об этом. Мы его спрашивали о «Паводке». Знаете, что он ответил? Что никогда даже не слышал такого названия. И что вы на это скажете?

— Вы показывали ему мою статью?

— На тот момент мы о ней еще не знали. Но теперь-то, когда мы знаем, кое-что проясняется, верно?

— Но кто-нибудь из его друзей мог попросить у него машинку под любым предлогом.

— Например, чтобы напечатать статью?

— Я вам уже говорил, что я здесь ни при чем.

— И я готов вам поверить. Мы запросили в министерстве печати машинописные оригиналы всех ваших статей, и эта — единственная, напечатанная на машинке Уотерса. Так что к вам — никаких претензий. На данный момент. Поймите меня правильно, доктор Кинг, обычно я не занимаюсь такими делами; старые памфлеты — поэзия, Боже упаси! Моя работа — ловить преступников. Но Уотерсу поручили ответственное задание. И дело не только в том, что он вполне может быть автором этого бреда. Меня больше волнует другое. Вы знаете, что он пидор?