Музыка под занавес

Рэнкин Иэн

— Ты хочешь сказать, что нападавший был в бахилах?

Гудир кивнул, и Шивон глубоко задумалась. Специальные комбинезоны, пластиковые колпаки и бахилы, одноразовые перчатки — криминалисты использовали все это, чтобы не оставлять на месте преступления следы, которые могли бы исказить картину происшедшего. Но если нападавший тоже облачился в подобный костюм, он мог не бояться, что на его одежде останутся следы крови, волокна, волоски жертвы. Выбросить такой костюм, а еще лучше — сжечь, и шансы преступника остаться безнаказанным существенно повышались.

— Ну-ка, перестань думать

о том, о чем ты думаешь! — резко сказала Шивон, обратившись к Гудиру со словами, которые сама много раз слышала от своего старшего товарища. — Это нападение не имеет никакого отношения к инспектору Ребусу. Вернее, это он не имеет к нему отношения.

— Я и не говорил, что имеет, — обиделся Гудир.

— Ладно, проехали… Что еще сказала Соня?

В ответ он пожал плечами. Шивон прищурилась и взмахнула рукой. Гудир понял намек и обернулся, но стол, за которым он работал, за время его отсутствия обрел нового владельца. Кипя праведным гневом, Гудир отправился на поиски захватчика, а Шивон подхватила сумку, надела куртку и спустилась на первый этаж. Выйдя из участка, она сразу увидела машину Ребуса, припаркованную у тротуара. Коротко улыбнувшись, Шивон открыла пассажирскую дверцу и забралась в салон.

— У тебя телефон выключен, — сказала она.

— Позабыл включить, — ответил Ребус.

— Ты уже слышал? В канале нашли пластиковую бахилу.

— Шэг меня уже допрашивал, — кивнул Ребус, доставая и включая мобильный телефон. — Стоун тоже присутствовал. По-моему, мерзавец получал от этого изрядное удовольствие.

— Что ты им сказал?

— Правду, одну только правду и ничего, кроме правды.

— Это очень серьезно, Джон!..

— И я знаю это лучше, чем кто бы то ни было, — пробормотал Ребус. — Но по-настоящему опасной ситуация станет, только когда они выяснят, что раньше эта бахила хранилась в багажнике моего автомобиля.

— Ты сказал «когда», а не «если»…

Шивон с ужасом уставилась на него.

Ребус кивнул:

— Сама подумай… Эту несчастную бахилу подкинули на место преступления только затем, чтобы вернее привязать меня к происшествию с Кафферти. Замок в моем багажнике испортился несколько месяцев назад — именно поэтому я держу там только костюм для работы на месте преступления.

— И старые туристские ботинки, — добавила Шивон.

— И старые туристские ботинки, — согласился он. — И можешь быть уверена: если бы для их целей понадобился мой ботинок, они бросили бы в канал его.

— Кто это — «они»? — уточнила Шивон. — Ты по-прежнему считаешь, что это Андропов?

Ребус с силой потер ладонью лицо. Только сейчас Шивон обратила внимание на темные тени под глазами, покрасневшие белки и отросшую седую щетину.

— Только доказать это будет чертовски сложно, — сказал он наконец.

Шивон кивнула в знак согласия. Довольно долго оба сидели молча, потом Ребус спросил, как дела в участке.

— Как обычно. Старр и Макрей целый час о чем-то трепались.

— Не о чем-то, а о ком-то. Я, во всяком случае, уверен, что мое имя упоминалось неоднократно.

— Я не знаю. В это время я слушала ту, другую запись выступления Федорова.

— Приятно узнать, что и ты иногда

работаешь.

— Кроме самого Федорова, Риордан записал кое-какие разговоры в публике, и мне показалось… показалось, что там кто-то разговаривал по-русски…

— Вот как?

— Да. Я решила съездить в «Силу слова» и уточнить, кто из соотечественников Федорова мог присутствовать на их вечере.

— Тебя подвезти?

— Конечно.

— Но сначала сделай мне одно одолжение. Мне нужна запись выступления Федорова в Поэтической библиотеке. Ты сможешь ее взять?

— Да. А зачем?

Ребус рассказал о Скарлетт Коулвелл и о последнем стихотворении Федорова, которое та хотела перевести.

— Хочешь попасть к ней в друзья?

— Принеси лучше запись.

Ребус вздохнул. Шивон уже открыла дверцу, но на секунду замешкалась.

— На вечере для «Силы слова» Федоров читал «Шотландскую славу» Бернса, — сказала она.

— Я знаю это стихотворение. — Ребус кивнул. — Оно о том, как англичане нас купили. Когда панамская колония ^[22] прекратила свое существование, Шотландия потеряла колоссальную сумму. Англичане согласились заплатить наши долги, но только при условии, что мы объединимся в одно государство.

22

Попытка основать на Панамском перешейке шотландскую торговую колонию, которая служила бы связующим звеном между богатым регионом Тихого океана и торговыми странами Западной Европы, была предпринята в 1698 г. При этом шотландцы рассчитывали на поддержку Англии, но англичане, не желая ссориться с Испанией, довольно скоро отказались от участия в проекте. В результате попытка провалилась, причем Шотландия потеряла около одной трети совокупного дохода нации и была вынуждена в 1707 г. подписать с Англией «Акт об унии». Большинство шотландцев до сих пор уверены, что англичане намеренно отказали им в помощи, дабы унизить Шотландию и сделать унию неизбежной.

— И что в этом плохого?

— Я все время забываю, что ты англичанка… После этого объединения мы перестали быть нацией, Шивон.

— И превратились в сборище жуликов и негодяев?

— Если верить Бернсу, то да.

— Похоже, Федоров тоже был шотландским националистом.

— Может быть, история Шотландии напомнила ему родную страну, проданную за горсть презренных денег…

— Андроповым проданную?

Ребус пожал плечами.

— Принеси же, наконец, этот диск, Шивон!

37

Книжный магазин «Сила слова» оказался небольшим и довольно тесным. Ребус постоянно боялся, что если он не будет осторожен, то опрокинет какую-нибудь полку или рекламный стенд. Женщина за кассой уткнулась носом в какую-то книжку под названием «Лабиринт». В ответ на вопрос Ребуса она сообщила, что работает здесь неполный день и на поэтическом вечере Федорова не была.

— Но у нас есть его книги, — сообщила она.

Ребус посмотрел в ту сторону, куда указывала женщина.