Музыкальная шкатулка
Шрифт:
— Я — не ты.
— Я отлично это знаю, — жестко сказал Тим, вставая. Он взял со стола бумаги, которые принес с собой. — Итак, ты хочешь, чтобы я подготовил документы для развода?
— Да.
Господи, когда же Тим наконец оставит его одного?
— Ник, я подумал и решил, что в этом случае тебе придется обратиться к другому адвокату.
Ник стиснул зубы.
— Мой адвокат — ты.
Тим глубоко вздохнул.
— Я не считаю возможным заниматься твоим делом.
— Объясни, я не понимаю.
— Если между тобой
— Почему я должен мешать вашему счастью? Эта женщина ничего не значит для меня. И никогда не значила. — Ник сделал вид, что внимательно изучает отчет, который читал перед приходом Тима. — Если ты не хочешь вести дело о разводе — не надо. Я попрошу заняться этим Билла Анджело.
Как только Тим ушел, Ник отбросил отчет и подошел к окну. Какой унылый день. Пасмурный. Серый. Холодный. Он потер виски. Горькое чувство охватило его. Вот и опять он потерпел неудачу в личной жизни. Что, черт возьми, с ним происходит? Он всегда гордился своим умом, своей способностью оценить ситуацию и принять правильное решение. И опять провал.
Ну что ж, он, наконец усвоил горький урок. Никогда больше не сделает подобной глупости. Не сделает? Ник усмехнулся. Он уже ее сделал — опять позволил чувствам взять верх над разумом.
Как это случилось? Когда? Он считал себя таким разумным, трезво выбирая подходящую женщину. Предложил Клер деньги и устроенную жизнь, женился на ней. Он посмеялся над ее вопросом о любви, заявив, что может предложить ей нечто лучшее, чем любовь.
Глупец. Он женился на женщине, которая свято верит в любовь, но, вынудив ту заключить с ним деловой контракт, убил надежду на то, что она когда-нибудь полюбит его. Он достоин осмеяния. Он влюбился в свою жену, но слишком поздно. И теперь должен расплачиваться за ошибку. Стоять в стороне и смотреть, как она будет счастлива с его другом. Вот черт!
Ник изо всех сил стукнул сжатым кулаком по ладони левой руки, чтобы побороть горячую волну боли, страдания, отчаяния, которая обожгла его сердце. Отвернувшись от окна, он схватил портфель и стремительно вышел из кабинета.
Ванда недоуменно подняла глаза, когда шеф быстрым шагом прошел через приемную.
— Я ухожу на весь день, — сказал Ник и, не дожидаясь ответа секретарши, вышел за дверь.
В первый месяц после ухода от мужа Клер не решалась приезжать в детский дом в Буффало. Но потом вдруг поняла, что нет никакой необходимости лишать себя этого. Ник навещал детей только по выходным, поэтому совершенно спокойно можно заехать туда в будний день после работы.
В следующий вторник она так и сделала — провела с детьми полтора часа. На их вопрос, почему ее так долго не было, Клер ответила, стараясь, чтобы ее голос прозвучал спокойно:
— Я поступила на работу, поэтому была очень занята.
— Без тебя так скучно, — призналась Бриджит. — Я даже звонила тебе домой, но
Сердце Клер сжалось от боли.
— Девочка моя, прости. Я должна была прийти раньше.
Бриджит, которую, не так-то легко было обмануть, сказала:
— Господин Каллахэн тоже давно не был здесь.
При имени Ника сердце Клер болезненно заныло. Она хотела придумать еще одно оправдание, но выражение глаз Бриджит остановило ее. Клер не могла обманывать ребенка. Бриджит заслуживала правды.
— Мы с Ником расстались. Это трудно объяснить…
Бриджит широко раскрыла глаза, выражение тревоги исказило ее милое личико.
— Как?! Почему?
— Мы сделали ошибку, вот и все, — со вздохом сказала Клер.
— Ошибку?! Но, Клер…
— Взрослые иногда делают глупости. Затем им приходится искать решение тех проблем, которые они сами создали.
— Нет… Этого не может быть… — Глаза Бриджит наполнились слезами.
Клер обняла девочку. В ее глазах тоже стояли слезы.
— Прости меня, — прошептала она. — Я не ожидала, что это так расстроит тебя. — Клер почувствовала себя виноватой.
— Просто я… я думала… — Бриджит отстранилась и посмотрела на Клер. Слезинки катились по ее щекам.
— О чем, моя милая? — Клер осторожно платком промокнула слезы на лице девочки.
Нижняя губка Бриджит задрожала. Она отвернулась, с трудом пытаясь сдержать новый поток слез.
— Ни о чем. Это… это глупости. Я просто дура.
Клер ласково дотронулась до ее плеча. Бриджит наклонила голову и слезы вновь хлынули из ее глаз. Клер участливо обняла девочку и тоже неожиданно расплакалась.
— Все будет хорошо, — пыталась она успокоить Бриджит и заодно себя. — Но я хочу, чтобы ты рассказала мне, о чем ты думала.
— Это так глупо, — срывающимся голосом сказала девочка. — Я думала… я иногда мечтала, что вы с Ником… я знаю, что вы не могли бы стать моими родителями, но…
Она всхлипнула. Клер крепче обняла девочку. Боже милостивый! Какая жестокость с их стороны… Нечаянная, но все равно жестокость.
Прежде чем уйти домой, Клер попросила разрешения поговорить с мистером или миссис Сайвик. Минут через десять Джерри Сайвик, милая сорокалетняя женщина, вышла к ней в вестибюль.
— Здравствуйте, миссис Каллахэн. Какой приятный сюрприз. Мы так давно не видели вас. Дети о вас скучали.
Клер опять почувствовала себя виноватой.
— Вы хотели о чем-то поговорить, миссис Каллахэн?
— Да. Не могли бы мы пройти к вам в кабинет?
Когда в маленьком кабинете Джерри они уселись в мягкие кресла, Клер сказала:
— Миссис Сайвик, нельзя ли отпустить Бриджит на выходные? Мне бы хотелось, чтобы она провела их со мной.
— Вообще-то это не принято… Детей отпускают только к близким родственникам. Но в вашем случае… Собственно, почему бы нет? — Джерри улыбнулась. — В конце концов, вы и мистер Каллахэн столько делаете для нас.