Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс
Шрифт:
– Как вы разговариваете со своим деканом, Поттер!
– Честно и относительно вежливо.
– Я могу устроить вам неприятности, Поттер.
– Из Хогвартса меня не исключат, потому что за Мальчиком-Который-Выжил нужен надзор. Остальное меня не волнует.
– Верю, Поттер. Ну и что мне с вами делать?
– А со мной надо что-то делать? Учусь я нормально, дисциплины не нарушаю - по крайней мере, в этом меня еще ни разу не застукали. Сегодняшняя ваша следилка не в счёт, этот номер у вас дважды не пройдёт. В жизни факультета я участвую. Что вам ещё надо?
– Вы не всё знаете, Поттер. Я стараюсь защитить вас.
– Знать всё я просто по возрасту не могу, хотя вы можете сообщить мне всё, что поможет моей безопасности.
Снейп промолчал. Я увидел, что он смертельно побледнел.
– Я могу идти, профессор?
– Идите.
В спальне я положил пакет с ветками на стол, оборвал следилку декана и проверил на наличие следилок остальные свои вещи. Все мои мантии в шкафу были помечены маячками, которые я тут же уничтожил, больше никаких посторонних чар не обнаружилось. До каникул я ежедневно проверял свои вещи на посторонние чары и иногда даже кое-что находил, но сейчас почти все школьники были в отъезде и я расслабился. Как оказалось, зря.
Я мастерил подарок Филчу и размышлял. Теперь мне стало понятно, из-за чего я так опасался встретиться взглядом с Дамблдором. Тем не менее, глядеть в глаза Снейпу я прежде нисколько не опасался, равно как и остальным преподавателям. Означает ли это, что о ментальных способностях Дамблдора я уже знал?
И какие теперь последствия могут ожидать меня от Снейпа? Моя прежняя память просыпалась только в пределах конкретного события, поэтому мне оставалось неизвестным, где, когда и долго ли я обучался ментальным техникам. Но меня не оставляло смутное чувство, что это достаточно тонкое и редкое умение, которому нужно было долго обучаться и которого не предполагалось у малолетнего ребёнка. Если Снейп владел ментальными техниками, он наверняка это знал, а он даже не спросил меня, откуда у меня это. Даже если сейчас он был слишком ошеломлён, он еще должен до этого додуматься. Хотя… про мои умения в зельеварении он тоже промолчал.
У меня получился славный новогодний букет из еловых веток, в резной деревянной вазочке, с крохотными яркими игрушками, огоньками и серебряными блёстками. Вызвав домовика - на этот раз ко мне явился Тибо - я отдал ему букет с открыткой и велел поставить их Филчу на стол. Вечером я отправил хогвартских сов на рассылку открыток и подарков, а завтра наступало Рождество.
10 глава
Утром на тумбочке меня ожидала горка рождественских подарков. Я начал разбирать их. Сначала светская часть, чтобы не получилось так, что кто-то прислал мне открытку, а я ему нет. На этот случай у меня лежало несколько лишних открыток, но, как оказалось, я правильно определил своих адресатов. Была открыточка и от Филча - надеюсь, ему понравился мой подарок.
Закончив с открытками, я перешёл к подаркам. Верхним был свёрток, упакованный в коричневую обёрточную бумагу, на которой корявым почерком было написано «Гарри от Хагрида». В свёртке оказалась деревянная грубо вырезанная дудочка. Я представил себя эдаким буколическим пастушком среди овечек и подул в неё. По спальне разнеслось нечто среднее между волчьим воем и совиным уханьем. Бедные овечки…
Под свёртком была упаковка с коробкой шоколадных магловских конфет от Гермионы. Как только соберусь к Филчу, захвачу их с собой. Ещё ниже лежала другая плоская упаковка, но в ней обнаружились не конфеты, а старинная книга от Нотта. Я снял с неё обёртку и прочитал название - «Стихийная боевая магия». Тед, ты настоящий друг!
В самом нижнем пакете, потоньше и побольше остальных, оказалась тонкая и шелковистая серебристо-серая тряпка. Я развернул её и расправил перед собой на руках - длинный плащ с капюшоном, почти невесомый. Чувствовалось, что это очень ценная вещь, возможно даже зачарованная. Я накинул плащ на себя - и всё, что он прикрывал, исчезло из вида. Плащ-невидимка. Однако…
В первый миг я не представлял, кто мог мне это подарить, но даритель выявился быстро.
«Твой отец перед смертью оставил это мне на хранение. Пришло время передать это тебе. Используй эту вещь с толком.»
Я представил себе в красках, как проходила передача на хранение. Поттер-старший, которому тогда был двадцать один год, работал аврором на выездах. В военное время. То есть рейды по врагу были для него обычным делом. И вот, значит, мой отец берёт эту абсолютно бесполезную для него вещь - ну зачем ему невидимость в рейдах, зачем?
– является к автору письма и говорит: «Слушай, друг, я тут завтра умирать собрался, а ты возьми эту тряпку и присмотри за ней, чтобы она у меня случайно жене с сыном не досталась.» И, разумеется, на следующий же день на его семью случился налёт, а в доме уже не было плаща, которым можно было прикрыть жену с ребёнком и спасти их.
Стиль узнаваем. Ну кто ещё у нас способен на такое бесстыжее враньё, кроме нашего обожаемого директора?
Но вещь могла пригодиться, и я проверил её на демаскирующие заклинания. Чисто. Наверняка у здешних стен есть глаза и уши, иначе даритель позаботился бы о маячке. Значит, одного этого плаща будет мало, к нему потребуется не менее чем Крипто окулюс магика, чтобы полностью скрыть объект под плащом от наблюдателей Хогвартса.
И всё-таки, чего директор хочет от меня добиться, если не пожалел для меня такого ценного артефакта? Судя по всему, моя гибель ему пока не выгодна. До конца опекунства ещё шесть лет, в течение которых можно запускать лапу в сейф Поттеров, а наследником Дамблдор не является. Похоже, он не потерял надежду воспитать меня так, чтобы я сам отдал ему всё родовое имущество, да еще и уговаривал взять. Кроме того, ему нужен герой. Ему нужен флаг, под который он привлечет к себе сторонников.
Значит, Дамблдор пока не хочет моей смерти. Он продолжает начатое десять лет назад и делает из меня своего ручного героя. Под это мне и был подарен плащ-невидимка. Видно, директор надеется, что под плащом я смелее полезу в комнату с цербером. Или что мне так будет удобнее нарушать школьные правила и я рано или поздно на что-нибудь нарвусь. Тогда он лично меня отмажет, а я окажусь в зависимости от него и буду вынужден подчиняться его воле.
Обед сегодня был праздничным. На столах громоздились десятки жареных индеек, горы жареной и варёной картошки, огромные блюда тоненьких сосисок, всевозможные соусы в соусниках - и всё было украшено затейливыми поделками из цветной фольги. Я удивился бы такому расточительству, если бы не знал о зачарованных кладовых, где готовые блюда неограниченно долго оставались такими же, как их туда поставили. Остающееся после пиршеств мясо шло на салаты, закуски и сандвичи, волшебным существам, которых держали в подвалах школы, тоже требовалась еда, да и сотне домовиков нужно было чем-то питаться. Остатки и объедки выносили в Запретный лес для подкормки животных - и в конечном итоге всё рано или поздно подъедалось.
Большинство учеников разъехались на каникулы, поэтому за столами Хаффлпаффа и Равенкло сидело человек по пять. За гриффиндорским столом было многолюднее, там ёрзало по стульям не менее десятка учеников, среди которых выделялись четыре рыжих головы Уизли. Преподавательский стол был в полном составе, посреди которого величественно возвышался Дамблдор в соломенной шляпке с цветами. За слизеринским столом сидел я один.
Сидеть в одиночестве за полностью накрытым праздничным столом на шестьдесят персон - то еще испытание, но меня такое положение забавляло. Я ощущал себя на театральных подмостках, разыгрывающим сценку «обед аристократа». Не спеша, дотошно соблюдая все тонкости застольного поведения, я поел горячего, дождался десерта, затем встал и ушёл по-английски, не прощаясь. Эти пьяные морды за преподавательским столом должны были проследить, чтобы ученики не попадали в подобное положение, но раз уж оно сложилось, неловко должно быть не мне.