Мы были подонками: Закладка 2
Шрифт:
Мансур обернулся и взглянул на Артёма, потом на Игоря:
– А если вас человек двадцать? Ничего себе ты изверг. И это за то, что она тебя променяла?
Игорь не обратил внимания на последние слова.
– Больше пяти, шести человек там не бывает, – и добавил, – мужиков. Изредка наберётся с десяток. Она постепенно такая прорва стала. Ей десятком больше, десятком меньше, всё как одного.
Друзья тихо рассмеялись.
– Так главное – она никому не сказала, что замуж выходит. Брата посадили, а я как-то перестал ею пользоваться.
– Тебя жена когда дома видит? Скоро родит? – спросил Олег.
– Через три месяца. И тогда я с ней разведусь. За что боролась на то и напоролась. – Помолчав в размышлении, Ладан продолжил про невесту. – Видно, она подумала, что все забыли и с неё сойдёт. А может, оборзела. У неё жених в Горьком третий год в школе милиции учится.
Артём услышал название города, хотел сказать, что почти каждое лето туда ездил, но передумал.
– Защиту нашла, – вставил свою версию Олег, – вот и положила нечистые ляжки всем на рожу. Из тухлой грязи в свирепые князи.
– Наверное. Думает, ещё не родившийся мент её защитит. Но пока она находится в родном посёлке, ей есть чего бояться. Кинуть захотела своего первого парня. Первую любовь! – с иронией прокричал Игорь, и надавил педаль газа. – Но не тут-то было! – Он полез в боковой карман куртки, достал две фотографии.
Как всё напоминало Артёму его первую любовь, в смерти которой он косвенно, а может, и напрямую – это как посчитать – был повинен.
Бритый, когда увидел, что на них изображено, выдернул карточки из рук Ладана.
– Что ж не сказал, что ей рот распечатал? Лишил весь посёлок такого удовольствия. – Эдик протянул фотокарточки Олегу.
– Я ей матерью поклялся, что никому не расскажу. Она меня умоляла. Это получилось в последний год, когда мы дружили. На мой день рождения. Мы упились вусмерть. Она сама предложила сделать, и чтобы я сфотографировал. Это был её подарок мне. В общем-то, она думала, когда нам исполниться по восемнадцать – мы поженимся. Утром она ничего не помнила. А когда я сделал фотографии и показал, она впала в шок. Я пообещал, что никто не узнает и порвал у неё на глазах. Она успокоилась. А вот про плёнку она не подумала. Хрен ли, курица без мозгов.
– Как же теперь? – спросил Мансур. – Ты матерью поклялся, а сам показал.
– Всё это мура. Тем более клялся ей. А кто она такая? Не пойдёт же она мать мою убивать.
– И что теперь? – спросил возбуждённый Эдик. – Мы едем долг забирать?
– Да. Причём по обоюдному согласию. С каждым. Если упрётся в землю рогом, то картинки заново ей покажу и скажу, что жених сможет взять себе на вечную память, повесить в дубовые рамки и любоваться. Никуда она не денется, – заключил Ладан, – отвечаю.
– Рылом поворотит для порядочности, но разденется, – добавил Бритый.
– С тобой что произошло? – спросил Олег, повернув лицо к Артёму.
Шпана в подробностях поведал о своём происшествии.
– Кстати, Вадим, я вспомнил, где видел этого второго, маленького мужика.
– Ну и?
– Я как-то поехал…
– Не тяни, – с нетерпением перебил Мансур. – Ты скажи – мы можем его достать?
– Если только ещё там
– Всё, – решительно сказал Вадим. – Завтра поедем. Если там, изуродуем. Его ружьё ему в зад запихаем. Конечно, если ты хочешь за себя отомстить? А? – Мансур повернулся к Шпане и пристально посмотрел в лицо, сузив глаза и сжав губы в тонкую линию.
– Сам прекрасно знаешь, что не собираюсь прощать. Тем более в курсе, где найти. Но больше я бы хотел увидеть другого. Который помоложе и поздоровее. Вот кому бы я глаз выколол.
– И его найдём. Выбьем дознание у сторожа, – уверил Вадим.
– И не только дознание, – вставил Эдик, – и зубы.
Все рассмеялись: по-своему мерит.
– А подруг твоих посадим на вертолёт, – вспомнил ранее рассказанную тему Олег довольный собой. – Пусть по небу стрекочут.
– Свету не надо, – заступился Артём. – Всё-таки я к ней неравнодушен. А вот Эмму – обязательно.
– Слушайте! – встрепенулся Бритый. – Лёха жаловался, что ему там какая-то Инна нахамила. Он её девочкой назвал. Она ему, типа, где ты раньше был, когда я ею была. Лёха ей, типа, давай амбразуру на-гора. В чём проблема? Наверстаем упущенное. И она его обидела, сказала – с толстыми не вожусь. Так что в память Лёхи её тоже надо зацепить. Проверить, какая она не девочка. Раз хлещется этим, где ты был… вот мы и пришли.
– Что за девка, Артём? – спросил Ладан. – Красивая?
– Да. Очень даже.
Вадим усмехнулся:
– Любая тёлка, которая – так себе, у Шпаны – очень даже.
– Парни, давайте после свадьбы к Лёхе на кладбище заедем, – больше попросил, чем предложил Артём. – Помянем, – тихо добавил он, глубоко вздохнул, остановил взгляд на приближающемся дорожном знаке.
– Заедем, – сказал Вадим за всех. – Я всё хотел спросить, про какой вертолёт вы говорили?
– Не знаешь? – удивлённо вскрикнул Эдик. – Во даёт. Короче, один спереди, другой сзади, двое по бокам. Она у них руками отделывает. Полнейшая Камасутра. – Бритый хохотнул. – На пропеллер похоже. Вот и называется – вертушка, вертолёт.
– Конструктора. – Мансур хмыкнул, натянуто улыбнулся. Ему стало противно после разъяснений Бритого. Да и сам этот беззубый и почти белобрысый похожий на упыря недоросток малолетка вызывал у него чуть ли не анафилактический шок.
Посёлок начинался тремя возведёнными пять лет назад кирпичными пятиэтажками. Далее шли трёх и двухэтажные дома, бараки. По обочинам дорог стояли водопроводные колонки вперемежку с колодцами. Вразброс встречались частные домики. В конце посёлка, который заканчивался своеобразным тупиком и густыми лесопосадками, располагался в несколько рядов частный сектор. Не доезжая пятьдесят метров, Игорь вывернул руль направо, и «пятёрка» покатила в сторону грязно-серого двухподъездного дома, возвышавшегося на отшибе. С левого торца расположились несколько легковых машин. Видимо, там и происходила свадьба, а точнее, продолжение пьянкой. С этого же края дома на гравийной площадке мальчишки лет семи гоняли мяч. Иногда они нарочно старались попасть по стоящим рядом автомобилям.