Мы были подонками: Закладка 2

Сербин Артур

– Не прожги мне сиденье.

– Ты постоянно мне об этом говоришь.

– Да был бы ты на умного похож.

Все засмеялись.

– Ты где, кстати, серп урвал? – спросил Мансур. – И когда успел в тачку положить?

– Что, понравилось? Как я жениху галстук срезал? – спросил Эдик, довольный собой. – У него жидкости из трусов чуть не повытекли.

– Надо было тебе ещё молот с собой захватить, – посоветовал Шпана.

– Заглянул в трусы? – усмехнулся Вадим. – Или учуял?

Снова раздался всеобщий смех.

Ладан старался не гнать машину, а перед постом

ГАИ сбросил скорость чуть ли не до нуля, повернул налево. Впереди маячили дачи: серые кособокие заборы, серые шиферные крыши, серые тусклые стволы деревьев – серая жизнь.

– Давай, наверное, не поедем на карьеры, всё-таки далековато, – сказал Игорь. – Ни к чему укатывать бог знает куда, чтобы только выпить и поесть.

– Смотри сам, – пожал плечами Вадим.

– Да, – закивал Ладан, – до начала леса доедем, и я сверну. Там углубимся чуть. Я думаю, нас никто не потревожит.

Они ехали по пустой трассе. Теперь Игорь гнал «пятёрку», что называется, с ветерком. Мансур удобно развалился на переднем сиденье, смотрел вперёд, ни о чём не думал и слушал, как Бритый посвящал Шпану в очередную историю про свои сношения. И когда на лице Артёма рисовалось неверие, Эдик требовал от Олега подтверждений. Олег кивал, давал зуб, цокая по передним зубам ногтем большого пальца, голову предлагал на отсечение, клялся, божился, всё как Бритый просил, после чего смеялся и подмигивал Шпане.

Не доезжая леса «жигули» свернули с трассы и поехали по ухабистой земляной дороге. Игорь вёл машину медленно. Они подпрыгивали и шатались в разные стороны. Справа простирались чёрные перепаханные поля, слева – небольшая равнина, поросшая высокой травой, пожелтевшей и посохшей, за которой начинался лесок.

– Блин, ну и дорога, – сказал Шпана. – Яйца из штанин выкатываются.

– Сейчас свернём к лесу, – отозвался Игорь. – Эдик, помнишь, мы в начале лета, сюда тёлку возили?

– Ещё бы, – оживился Бритый. – Такая цаца была. Игорь взял у брата машину без спроса, – начал рассказывать он и рассмеялся. – За что потом по башке схлопотал.

– Хорош трепаться, – Ладан укоризненно посмотрел на Эдика через зеркало заднего обзора.

– Надо, дядя. Сейчас я правду матку говорю. Мы её вдвоём, как только не вертели в машине. Она своими каблуками-шпильками всю панель поцарапала. И сиденье проткнула. Если чехол поднять, то там до сих пор дыра дыркует.

– Брат же сидит на зоне? – удивился Артём.

– Это второй, старший. У него их двое, – пояснил Эдик.

– Что за девка? – спросил Вадим.

– Прикинь, – Бритый подскочил на сиденье, едва макушкой не пробив потолок. – Мы с Игорем решили прокатиться по городу, девчонок снять. Едем, едем, смотрим, около кинотеатра одна идёт. Пьяная вдребадан. Такая вся… в мини-юбке, каблучки высокие, на башке химия горизонтальная.

– Овен, вертикальная, – поправил Ладан смеясь.

Друзья поддержали хохотом.

– Без разницы. Ну мы ей по клаксону о себе знак подали. Она обернулась. Ё-моё, вся в слезах, туш по харе размазана. Но всё равно, видно – тёлка в кус. Игорь приостановил тачку. В общем, тыры-пыры, ей, восемь дыр, что почём. Пожалели. Предложили

с нами прокатиться. Она без всякого села. Короче, поругалась сильно с мужем. Он её ударил. Теперь она решила ему отомстить. Ушла из дома, нажралась как тухлая помойка. Время было только двенадцать часов дня. А она бутыль водки усосала. Начала у нас в машине поносить своего муженька. Потом нас вообще ошарашила. Спрашивает, я вам нравлюсь ребята? Просто гуашь у меня от слёз размазалась, а так я красивая до офигенения. Мы ей – конечно, не слепые же, такая деваха за счастье всем. Игорь предложил, типа, хочешь, твоего мужа побьём. Так она нам – нет. Я ему хуже отомщу. Я хочу ему изменить. С кем-нибудь из вас. Ну мы ей сразу, правильно, таких гадов, только таким образом и надо наказывать. Заехали в магазин, купили водки пузырь. Для нас свободно же. Да, Игорь?

Ладан усмехнулся и кивнул.

– Ей же пузырь потом и скормили, – продолжил Бритый. – Привезли сюда. Вот она потом разошлась – то с одним, то с другим. Потом групповухи ей захотелось. Да я вас люблю, да вы такие мальчики. Мне так хорошо никогда не было. Клялась, что минет строчила только мужу, а теперь узнала, что и другие мужчины есть. – Эдик, как всегда, начал теребить свой бугор на ширинке. – Дала свой телефон, адрес. Сказала, что в дальнейшем хочет с нами отношения поддерживать. Игорю на ботинок наблевала, – завизжал Бритый хохоча пронзительным смехом.

Ладан повернулся, двинул Эдика ладонью в лоб:

– Вот жало. Мог бы это опустить, не говорить такие подробности.

– На дорогу смотри, – наигранно взъерепенился Бритый и дал Игорю слабый щелчок по затылку.

– Чем всё закончилось? – спросил Мансур.

– Домой отвезли, где-то в час ночи. Потом мы ей звонили, приезжали, поджидали, отлавливали. Она сказала, что ничего не помнит. Что нас не знает, видит впервые. Ничего такого с ней не происходило. Что мы её с кем-то перепутали. А если не отвяжемся – сдаст нас в милицию. Больше мы не стали навязывать себя. Пускай живёт тихо-мирно со своим муженьком.

– Наверняка она всё помнит, – сказал Олег, слышавший эту историю не один десяток раз.

– А давай ещё раз к ней заглянем, – предложил Шпана, – и напомним.

– Там видно будет. – Игорь пожал плечами.

– Как-то уже съездили, – напомнил Вадим про Лёху. – Один уже под крестом плитой придавлен, никуда не спешит.

– Да все там будем! – взвизгнул Эдик. – Если так рассуждать, то только дрочить и останется. Да в небеса за подаянием обращаться. Раком стоять, лбом в землю биться и безвозмездно молиться.

Через километр дорога расходилась. Вправо уходила вглубь полей. Влево – соприкасалась с лесом и шла параллельно. Ладан повернул руль к лесу. Через десять минут «пятёрка» подъехала, где лес образовывал угол. Край обрывался и круто уходил влево не заканчивающейся для взора дугой. Впереди через поля виднелась деревня. Игорь остановил машину. Олег первым вышел и пошёл к дереву оправиться. Мансур потянулся и, раскинув руки кверху, зевнул.

– Костерок разведём? – спросил он.

– Обязательно, – ответил Артём. – Кто пойдёт со мной дрова собирать?