Мы из спецназа. Дикие
Шрифт:
– Ну, вы даете!…
Обе враз подняли головы, степенно отложили вязание.
– Тебе что-нибудь нужно?
Голоса их тоже звучали подозрительно ровно, и Стас раздраженно приподнялся на локте.
– Конечно, нужно! Может, вы мне поможете, наконец?
Девушки приблизились к нему, часовыми обступили с двух сторон.
– Тебе ни в коем случае нельзя вставать! Бабушка сказала, что день или два будет сильный жар, а жар нужно перележать.
– Много она понимает - ваша Бабушка!
– Стас все-таки позволил себя поддержать.
– Кстати, почему бабушка?
– Потому что ей так больше нравится!
– Тогда понятно… Непонятно другое: как это она вас к вязанию приучила?
–
– Ну, уж дудки!
– Приучит, приучит!
– Мариночка через силу улыбнулась.
– Ты ее просто не знаешь. Бабушка может делать с людьми все, что угодно: может лечить, а может обращать в полное рабство.
– Что-то вроде кодирования?
– Ага. У нее тут все работают: кто вяжет, кто дрова добывает, а кто скотиной занимается. У каждого свой строго очерченный круг обязанностей.
– И у вас?
– И у нас.
– А у бандитов?
– Наверное, и у них тоже имеются свои дела, только этого мы не знаем.
– Да уж, вижу, что не знаете… - шатко приблизившись к окну, Стас открыл ставень, лбом прижался к деревянной раме.
– А это еще что за драндулет во дворе?
– Обычный грузовик, - Мариночка безразлично пожала плечами.
– А раньше вы этот грузовик видели?
На этот раз плечами пожала Маргарита. Машину она наблюдала здесь не впервые, однако какого-то особого любопытства не испытывала.
– Да вы что, не понимаете?
– Стас разволновался.
– Если есть машина, выходит, должна быть и дорога.
– Ну, и что?
– Как это что?! Если есть дорога, значит, отсюда в любой момент можно бежать.
– Бежать отсюда невозможно, - тусклым голосом отозвалась Мариночка.
– Я уже пробовала однажды, не получилось.
– Один раз ничего не значит! Можно попробовать еще раз!
– А зачем?…
Взглянув на девушек более пристально, Стас коротко присвистнул:
– Эге! Да ваша бабуля никак сглазила вас!
– Она не занимается сглазом, это совсем другое.
– Ну, да, конечно. Пошептала над вами и все дела!… - Стас обеспокоено покачал головой.
– То-то я гляжу, вы какие-то тормозные! Даже подумал, может, что случилось?
Он порывисто обнял Маргариту, притянул к себе за плечо Мариночку. Гладя их по волосам, и сам не сразу понял, насколько глупо прозвучала его последняя фраза. В самом деле, что может случиться еще после всего того, что перенесли эти девушки?
– Вот, что мы сделаем… - торопливо заговорил он.
– Мы сейчас сядем, и вы все мне спокойно расскажете. От начала и до конца… - Зимин почти насильно усадил своих подруг на деревянную лавку, тяжело опустился рядом. Потревоженное плечо немедленно вспухло огнем, и какое-то время он сидел с закрытыми глазами, терпеливо пережидая боль. И снова они повели себя необычно. Не заметили ни его гримасы, ни закрытых глаз. Стало быть, он не ошибся, - старая чертовка действительно околдовала девушек. Возможно, ради их же блага, но Стасу подобная опека с каждой минутой нравилась все меньше. С некоторым испугом он прислушался к себе, силясь выявить те тайные знаки, которыми наделяла Горбунья своих подопечных. Как ни крути, а он пролежал здесь в беспамятстве несколько часов, и за это время Горбунье ничего не стоило подвергнуть своему чертовому гипнозу и его. Не очень понятно, где она этому научилось, но не подлежало сомнению, что колдовать она и впрямь умеет. Продолжая с беспокойством взирать на девушек, Стас внутренне признал, что с подобным ему пришлось столкнуться впервые. Ничего похожего он никогда не встречал и, может быть, поэтому ощутил первородный животный страх. Старуха была немощна и стара, но она располагала чем-то совершенно иным - силой, перед которой пасовали молодость,
Глава 17
Короткого сна и контрастного душа хватило Гриневу, чтобы прийти в себя. Правда, продолжала мучить инерция голода, но с этим явлением он был уже знаком - знал, что, спустя несколько дней, все пройдет само собой. Вот и сейчас он шагал следом за Михаилом Шебукиным, с удовольствием уписывая приличный кус грибной пиццы. Пицца именовалась итальянской, но выпекали ее в местной уралмашевской пекарне, хозяином которой был хохол, бухгалтером - татарин, а два главных пекаря являлись соответственно вьетнамцами. Неудивительно, что заведение именовалось «Славянским хлебушком». Современная Россия обожала подобные перевертыши: китайские ресторанчики регистрировались, как чебуречные, булочные, чайные и пирожковые напротив именовали на возвышенный манер, без зазрения совести заимствуя обороты из французской и немецкой лексики.
– Слушай, эта ваша Горбунья, действительно, умеет колдовать?
– Не знаю, я ведь ее только мельком видел. Но девчонки Зимина, судя по всему, от нее в полном восторге. Говорят, что лечит старуха виртуозно.
– Ну, лечить, положим, и я могу.
– Тут все дело в том - как лечить. А Горбунья, судя по всему, лечит быстро и эффективно. Той же Маргарите ногу в пару дней выходила.
– Интересное кино!
– задумчиво пробормотал Мишаня.
– Горбунья лечит, и Василиса изгоняет болезни. Выходит, это у них фамильное?
– Получается, что так.
– Василий обтер губы салфеткой, слепил в ком и метко запустил в урну.
– Ты ведь знаешь Мариночку?
– А як же! И Мариночку знаю, и Марго.
– Вот и скажи, какой надо быть кудесницей, чтобы вскружить таким дамочкам головы? А она им именно вскружила. Они даже бабушкой ее стали величать.
Шебукин пожал плечами.
– Может, и так, только я, честно говоря, особой волшебной силы в Василисе не усмотрел. Бабуля, конечно, колоритная: губы подкрашивает, трубку курит, перманент уважает, но больше все-таки смахивает на шарлатанку. Знаешь - из тех, что учат играть на белых клавишах, не касаясь черных. Дескать, бемоли и диезы - сугубо от дьявола. Мне, кстати, она тоже ладонь смотрела.
– Ну, и что?
– Да ничего хорошего. Нагадала, что богатым мне не быть, что первый ребенок будет часто болеть, а жена станет присматривать за мной и не позволит ходить на сторону. Ну, а смерть нагадала и вовсе от головы.
– Это как?
– А фиг ее знает, но я так думаю: это либо инсульт, либо пуля.
– Шебукин беззаботно качнул плечом.
– Только шняга все это! Я в эти штучки никогда особенно не верил. По мне - что фатум, что судьба - все лажа. Придумка для слабаков и лохов. Для тех, значит, кто не хочет горбатиться и мозги напрягать.
– Не знаю… Если так, то я тоже, наверное, лох.
– Это еще почему?
– Да потому что в судьбу верю.
– Василий окинул улицу пристальным взором, словно сходу собирался указать на людей с доброй и недоброй судьбой.
– Взять тех же артистов или спортсменов, - одним судьба с самого начала фартит, а у других спотык за спотыком.
– Правильно!
– подхватил Мишаня.
– Одни пашут, как лоси, а другие клювом щелкают.
– А Наполеон? Ведь не дурак был, интегралы знал, в литературе толк понимал, а прежде всего интересовался судьбой подчиненных. Если узнавал, скажем, о каком-нибудь везунчике, сразу повышал его в звании. И в итоге создал лучший маршалитет в мире! Что не имя - то история! Мюрат, Даву, Ней - все под стать нашему Суворову. Или взять, к примеру, нас с тобой.