Мы над собой не властны
Шрифт:
— Тесс.
— Я сказал: не надо этих тестов!
— Нет! — засмеялась Эйлин. — Не «тест», а Тесс. Зовут ее — Тесс.
Эд несколько раз повторил имя.
— А откуда, говоришь, я ее знаю?
— Она жена Пата.
— Пата? — удивился Эд. — Твоего кузена?
— Да! — Эйлин снова не удержалась от смеха.
— Так что же ты сразу не сказала?
— Ты хоть знаешь, кто такой Пат?
— Пат — твой кузен, — проговорил он, словно сердясь на ее тупость. — Знаю, конечно.
— Конечно, — хмыкнула Эйлин.
Поправила Эду очки и повела его вниз.
Утром
Элиз помогла Эйлин резать картошку, а Сесили начистила серебро. Потом Эйлин учила их готовить лотарингский пирог, едва не пританцовывая под рождественскую музыку из радиоприемника, и вдруг вспомнила, как Эд, еще до того, как переключился на наушники, любил стоять посреди гостиной и дирижировать симфоническим оркестром, весело размахивая невидимой палочкой в такт пластинке. Эйлин нравилось смотреть, как он входит в раж, а после сам над собой смеется.
Придя в хорошее настроение, она почти забыла, что Коннелл не приедет домой на праздники. Глядя на деловитую суету Элиз и Сесили, вдруг подумала: что, если бы у нее родилась дочка, а не сын? Дочки остаются при родителях, не то что сыновья. Дочери ее подруг не уезжали от семьи дальше чем за несколько миль.
Полтора часа прошло, а Эд все не возвращался. Впрочем, ходил он медленно, так что вполне мог быть еще в пути. Да и слишком хорошо ей было, чтобы беспокоиться. Но вскоре Тесс поинтересовалась:
— А где Эд?
Эйлин слегка встревожилась. Ничего плохого с ним, конечно, не случится, но что, если он заблудился? Зря она позволила себе благодушествовать.
— Наверное, заглянул в «Топпс», это местная кондитерская. Там его ужасно балуют. Поеду спасать продавщицу, а то ему только позволь, он там весь день просидит.
Она медленно ехала по Палмер-роуд, заглядывая в окна магазинов, и чувствовала себя преступницей, высматривающий подходящий объект для ограбления. Эд не сидел нигде на скамейке. С тех пор как он вышел из дому, похолодало и ветер усилился. Эйлин жалела, что, щадя свою и его гордость, не приобрела для него специальный браслет, на котором указаны имя, фамилия, домашний телефон... Теперь Эд бродит где-то по улицам, и никто не может догадаться о его состоянии.
Эйлин свернула на Кимбол-авеню, чтобы проверить боковые улочки. На Мидленд-авеню какой-то человек, размахивая руками, подскочил к машине, остановившейся у светофора. Эйлин не сразу сообразила, что это ее муж. Она включила аварийку и бросилась к нему. При виде нее Эд захлопал в ладоши. Она потянула его за рукав. Проезжавший мимо синий «мерседес» погудел и замедлил ход. Эйлин сперва подумала, что это ее сосед, но потом с облегчением разглядела за рулем незнакомого седого мужчину. А вдруг он ее узнал и будет рассказывать об этой сцене дома за ужином?
От ярости Эйлин не могла говорить. Давно Эд торчит на перекрестке и мешает движению? Счастье еще, что его не забрали в полицию!
Эйлин усадила Эда на пассажирское сиденье,
— Что ты делал так далеко от дома?
— Ты же меня нашла, — ответил он. — Давай не будем поднимать шум из-за ерунды. Едем домой.
— Ты заблудился? Не знал, где находишься?
Эд уставился на свои ботинки. Эйлин увидела, что подметки отстают. Надо бы купить ему новую пару или, по крайней мере, заменить подошвы. Она уже какое-то время не заботилась о подобных мелочах. Все чаще ее посещала подленькая мыслишка: Эд все равно не заметит.
— Я хотел прогуляться до торгового центра.
— Какого черта! — заорала Эйлин. — Скажи правду: ты шел домой и заблудился?
— Нет! — Он упрямо замотал головой.
— Эд, мне необходимо знать.
— Я хотел тебе кое-что купить.
— Мы же решили, помнишь? В этом году мы не дарим друг другу подарки на Рождество. Так будет проще.
— Не Рождество, — сказал Эд.
— А что тогда?
— Наша годовщина. — Он вытянул вперед руку с обручальным кольцом. — На Новый год.
— Эдмунд, свадьба была двадцать второго января.
— А познакомились мы в Новый год.
Эйлин притихла. Она представила себе встревоженный взгляд, каким их встретит Тесс. Взгляд, в котором отчетливо читается благая мысль: «Зачем ты вообще выпустила его из дому?»
Эд устало откинулся на спинку сиденья.
— Надо возвращаться, — сказала Эйлин. — Все за нас беспокоятся.
Подъезжая к дому, Эйлин взглянула на Эда. Он вертел в руках бумажник:
— Все равно у меня денег с собой не было...
Эйлин перестала класть ему деньги в бумажник. И кредитные карточки вынула, чтобы кто-нибудь их не стащил.
Она развернулась и поехала в торговый центр. Остановила машину возле универмага «Мейсис». Порылась в собственном кошельке — там среди однодолларовых бумажек лежала сотня.
Эйлина знала: мужчине тяжело принимать деньги от женщины. Еще живя дома, когда отец ушел на пенсию, она всеми силами старалась как можно дольше не подвергать его этому испытанию. Эд протянул ей бумажник, и Эйлин сунула туда сложенную стодолларовую бумажку коротким точным движением, словно делала укол.
В магазине Эйлин сказала, что подождет в отделе сумок, и Эд пошел дальше один. Эйлин наблюдала издали, как он о чем-то спросил продавщицу, и та указала на эскалатор. Эд поехал вверх, держась обеими руками за резиновый поручень, будто на палубе корабля. Эйлин последовала за ним. Эд вошел в отдел женской одежды. Эйлин со страхом представила, как он хватает одно платье за другим, но Эд шел медленно, словно большой кот, подкрадывающийся к добыче. Вещи внимательно рассматривал, не прикасаясь, и наконец остановился у дальней стены. Эйлин притворилась, что перебирает платья на ближайшей стойке. К Эду подошла продавщица, но он только отмахнулся. Будто прочтя мысли Эйлин, отвернулся от неказистых платьев и перешел к следующему ряду. Окинул быстрым взглядом весь выбор нарядов и взял в руки одно платье из переливчатой ткани. Изысканный крой, элегантный фасон. Эд отчаянно замахал продавщице, держа платье перед собой, точно знамя на параде.