Мы над собой не властны
Шрифт:
— И штанины не подворачивай! Это полное убожество.
Наверное, в глазах Деклана он был словно туземец-дикарь, впервые столкнувшийся с цивилизацией.
— И кроссовки рибоковские выброси! Купи приличные мокасины. Фирмы «Басс», например. И беленькие плавочки уже никто не носит. Боксеры! Только боксеры!
— Боксеры...
— Исключительно! Пойми, это крайне важно!
— Я куплю.
— И футбольные бутсы. «Адидас самба».
— Я же в футбол не играю.
— Потому что дремучий! Все играют в футбол. Купи бутсы!
—
— А лучше, если подумают, что тебе вообще наплевать?
Парк вытянулся вдоль реки Бронкс. С запада его ограничивало шоссе Бронкс-Ривер-парквей, с юга — Палмер-роуд, с севера — Пондфилд-роуд. По бокам от главной аллеи выстроились деревья, основную же часть территории занимали поросшие травой газоны. Вечерами там собирались подростки с выпивкой.
Уровень преступности в городе был низкий. Полицейские неизменно подъезжали со стороны шоссе, надеясь застать детишек врасплох, и так же неуклонно результатом становился исход молодежи в направлении Палмер-роуд. Коннелл несколько раз видел, как они удирают из парка, и думал — как бы к ним прибиться.
Деклан привел его в большую компанию, расположившуюся поодаль от аллеи. По рассказам Деклана, большинство в компании были из подготовительной школы Фордемского университета, два-три человека из Иона-колледжа и еще кто-то — из Бронксвилл-Хай. Девочки учились в Школе урсулинок, Школе Младенца Христа и в той же Бронксвилл-Хай. Были там и недоучившиеся студенты, и те, кто после школы сразу пошел работать.
Деклан представил всем Коннелла. Какой-то парень поднес к лицу фонарик — из темноты причудливо выступили пухлые щеки, покрасневшие, воспаленные глаза и бело-розовая полосатая оксфордская рубашка. Деклан сказал, что этот парень учится в выпускном классе Фордемской школы.
— На, держи пивка! — Парень вытащил из упаковки бутылку пива.
Коннелл не посмел отказаться. Крышечка никак не отвинчивалась.
— Давай открою. — Парень сковырнул крышку открывалкой — она у него болталась на кольце с ключами.
Деклан помахал еще одному мальчишке, на вид — ровеснику Коннелла.
— Брустер — Коннелл, — познакомил он.
— Значит, ты с ним в одном классе учишься? — Брустер кивнул на Деклана.
— Угу, — отозвался Коннелл. — Только скоро, наверное, вылечу. Может, в Фордемскую пойду. Надоело вкалывать.
Незачем им знать, что у Коннелла хорошие отметки. Только не хватало в новой компании опять считаться несчастным ботаном.
— Еще хочешь? — Старший парень забрал у Коннелла пустую бутылку.
Коннелл незаметно вылил пиво на землю, пока все отвлеклись. Под пьяновато-дружеским взглядом Деклана ему захотелось на этот раз попробовать по-настоящему. Он осторожно отпил; на вкус горькое.
— Видишь вон ту телку? — Деклан слегка повысил голос. — Блондинку? Ее Ребекка зовут. Хочешь, она тебе отсосет? Тебе уже сосали?
Коннелл еще и не целовался ни разу.
—
— Она со всеми готова развлекаться.
Коннелл не мог понять, почему такая красивая девушка соглашается быть со всеми подряд.
— А ты с ней развлекался? — спросил Коннелл.
Деклан расплылся в улыбке:
— Классно было! Просто обалдеть. Иди поговори с ней.
Деклан подтолкнул Коннелла к девушке. Она стояла возле того парня постарше, который угощал Коннелла пивом. Коннелл быстро допил, что оставалось в бутылке, и подошел попросить еще.
— Молодец! — похвалил парень. — Тут на всех хватит.
Коннелл не удержался и икнул, пока парень открывал пиво. У Ребекки было лицо ангелочка и нежная улыбка. Невозможно представить, чтобы она была доступной. Рядом рассказывали какую-то хохму, и Ребекка захихикала. От ее смеха Коннелла обдало жаром с головы до ног. Деклан познакомил его еще с какими-то двумя одинаково одетыми ребятами. Они обменялись небрежными рукопожатиями. От выпивки Коннелл непривычно расхрабрился.
— Здесь всегда такая скучища? — спросил он и сразу почувствовал на себе заинтересованный взгляд Ребекки.
— В общем, да, — ответил кто-то.
— Если я сюда приведу наших, со старого района, ваши копы в штаны наложат.
— Крутой, — презрительно усмехнулся один парень, переглядываясь с приятелем.
— Я раньше в банде был, — сказал Коннелл.
Деклан покачал головой, но Коннелл продолжал:
— Посмотрел бы, что ваши копы делать будут, если тут что-нибудь серьезное случится!
Тот же самый парень что-то тихо произнес — Коннелл не расслышал, — и все засмеялись. Коннеллу тоже хотелось сказать что-нибудь остроумное, но ничего не приходило в голову. Ребекка ушла к рощице у реки. Деклан, стоя спиной к Коннеллу, разговаривал с друзьями. Коннелл не мог разобрать слов. Потом другие отошли, а Деклан встал рядом с Коннеллом:
— Пожалуйста, скажи, что это ты так шутил. Не настолько же ты тупой на самом деле?
Коннелл молча допил пиво и отправился к парню с фонариком за добавкой.
Он не сразу сообразил, почему вокруг начали разбегаться. Их компания была ближе всех к полицейской машине. Еще хватило бы времени удрать вместе с другими, но Коннелл почему-то остался на месте. Напился, это точно. Впервые в жизни напился. Вдруг рядом оказался полицейский и забрал у него бутылку со словами:
— А вот и вещдок!
Другой полицейский велел встать возле машины, руки за спину.
В детстве у него были игрушечные наручники, но эти оказались куда тяжелее. Буквально вгрызались в запястья до костей. Коннелла затолкали в кузов. Он плюхнулся на скамью и охнул — наручники впились в кожу. Полицейские тоже сели, и машина тронулась. Коннелл смотрел сквозь решетку на их внушительные затылки и совсем не волновался. Знал, что надо бы расстроиться, но вместо этого испытывал спокойствие обреченного. Родители его убьют.