Мы - такие ! (сборник)
Шрифт:
Экономическая погибель.
И тут мы точно так же гибнем…
Только опять-таки:
— А чего нам погибать без ничего? Давайте новые заводы строить. Давайте Днепрострой строить, давайте скооперируемся… Чтобы гибнуть было в чем. Погибая, хоть загрохочем так, что грохот по всему миру прокатится…
Так и взялись…
Днепрострой строим.
Заводы и сельскохозяйственные, и металлургические, и тракторные, и паровозостроительные, и вагоностроительные строим.
Кооперация создается.
Селяне в крик:
— Погибать —
Осточертело с плугами гибнуть.
И лопочут сейчас три тысячи тракторов на одной только Украине.
В самом деле: погибель с пшеничным хлебом, да с сахаром, да еще если и пан на тебя не смотрит — не такая уж страшная погибель. Гибнем с удовольствием. Пошли нам судьба и впредь такую погибель.
1925
Перевод И. Собчука.
Специально дворянский
Сегодня в дворянском собрании съезд
(Из подслушанных разговоров.)
Что, если бы на сессию ВУЦИКа да пустить настоящего дворянина, с кокардой, с красным околышком на фуражке, со "Станиславом" в петлице и в николаевской шинели?
Умер бы!
Вот так посмотрел бы, схватился бы сразу за палку, потом за "Станислава", потом за лоб.
А потом покраснел бы, а потом посинел, а потом бы крикнул:
— Ввв…
А потом упал бы.
А потом захрипел.
А потом задвигал бы правой дворянской ногой, отдал бы богу милосердному свой дворянский дух.
И если бы на том свете тот дворянин встретился с харьковским предводителем, то заплакал бы.
И долго бы плакал дворянин слезами дворянскими.
— Помилуйте же душу мою, ваше превосходительство! В вестибюле нашего собрания — мужик!
— Ну?! Мужик?!
— Мужик, ваше превосходительство! В кирее, в шапке, в рваных сапогах, ваше превосходительство!
— Ну?! В шапке?!
— В шапке, ваше превосходительство! Трубку курит, ваше превосходительство!
— А на моем месте, на председательском?!
— Ой, ваше превосходительство, сидит… И небритый, нестриженый и… о позор! — без галстука, ваше превосходительство!
— И без погон?!
— И без погон!
— Ну, а как! Начинает как?! "Господа дворяне, на вас смотрит царь, на вас…"
— И не "господа", ваше превосходительство! И "на вас не смотрит"… А просто говорит: "Товарищи! Помещики, говорит, хищники, эксплуататоры…"
— Ой! А полицмейстер? Молчит?
— Молчит, ваше превосходительство… Да что молчит?! Кричит: "Правильно!"
— Сменить! Написать губернатору! В рог его, рак-к-калию, в бараний!
— И губернатор за них!
— К министру! К командующему войсками!
— И министр их! А командующий войсками вышел: "Товарищи, говорит, буржуазные эксплуататоры готовят новые каверзы…"
— Погоны с него!
— Без погон, ваше превосходительство…
— Ну, а вы?! Что вы сделали?!
— Умер, ваше превосходительство!
И долго еще бы капали слезы у Тигра и Евфрата, где находится еще и до сих пор не национализированный рай божий…
1922
Перевод Е. Весенина.
С царями нехорошо
В Дании проводится тайный сбор пожертвований для бывшей царицы Марии Федоровны, так как аграрный банк, где были ее капиталы, прогорел и она осталась без ничего.
(Из телеграмм.)
Нехорошо с царицей…
Нищенствует царица…
"Августейшая", можно сказать, окончательно "задекабрилась".
Следует поддержать.
Всяк, кто верноподдан, обязан лепту дать. Какой-нибудь динарий или еще там что.
Все же "кесарево — кесарю".
А если "кесаря" вкесарили, значит, "кесаршино — кесарше"!
Нужно дать.
Следует поддержать.
А то ведь бедует.
"Русская государыня" — и без юбчонки. Да еще на Западе! Просто срам для русского народа!
А то послать бы ей какие-нибудь две-три тысячи (1923 г.) и имели бы:
"Пребываю к вам неизменно благосклонная.
Собственной ее импер. величества рукою начертано
Мария".
Хорошо…
И ее реноме поддержали бы, и весь Запад по головке нас погладил:
— Вот хорошие люди! Вот как к своей династии!
А то подумайте только, царица вдруг да напишет:
"Мосье Пуанкаре! Не прислали бы вы царице несколько франков на чепчик, а то старый замызгался и неудобно верноподданным аудиенции давать.
Пребываю к вам неизменн. Мария".
Просто срам берет, когда подумаешь даже…
Следует поддержать!
Да и вообще нехорошо с нашей династией…
Кирилл пьянствует, у Николая (главнокомандующего), говорят, от седла геморрой, а Дмитрий Павлович день и ночь в очко режется.
А не забывайте, что каждого из них уже раз по пятнадцать на престол выбирали.
Цари, значит, а вот такое выкомаривают.
Неудобно.
Нужно им место дать.
Раз уж выбрали их царями, построить им по престолу где-нибудь в Москве.
Лезьте, мол, правьте!
Дать им рулон бумаги, пусть манифесты пишут.
Сопьются же, окаянные.
И в церквах пусть бы их поминали.
А то встретился знакомый диакон и жалуется.
— Не за кого, — говорит, — и "многая лета" как следует прореветь. Раньше, бывало, как начнешь: "Благочестивейшего, самодержавнейшего-о-о-о-го-го, великого-го-го…" Да как пойдешь-пойдешь, да все на "о", да на "о", да как допрешь до "лета", как попрешь "лета", то чувствуешь, что есть что переть, куда переть, и за кого переть… Аж окна бренчат. А теперь разве на одной "богоспасаемой державе" так попрешь?