My Ultimate Autumn Playlist or It's a Man's Man's Man's World
Шрифт:
«Конечно, побежала», - хмыкнула я. Эта змея меня через океан возненавидела, я через веб-камеру чувствовала ее убийственные флюиды, а ты хочешь, чтобы я поговорила с ней. Ха!
– Ни за что, Камбербэтч, - сказала я, заправляя волосы под обруч, и побежала на выход, где у машины меня уже заждались Анна и Эндрю.
***
На пять минут задержалась у зеркала, поправляя прическу, и уже потеряла Энди и Энн. *ну да, пять минут. Пока со всеми перездоровалась, вот они и сбежали. Молись, чтобы не набросились с просьбами об автографах к очередному Доктору Кто или еще кому из BBC-шных
А ведь они могут. Осознание такой живописной перспективы заставило меня оторваться от акта нарциссизма и бежать в студию, которая на время праздника превратилась в комнату ужаса, огромную комнату. И народу здесь было…почему я не современный ультрамодный компьютер, в который можно вбить их параметры и найти беглецов за доли секунды. Я бы и так нашла их, но, спустившись к машине, упустила возможность созерцать Анну с Энди в костюмах. А они так же упрямо, как и я, отказались сообщать, что напялили.
Я покрутилась по студии, но не нашла никого, кроме своих новых знакомых из Top Gear. Этих легко узнать по взгляду, кричащему “во что вы превратили святая святых, ироды”. Для меня же это было первым появлением в студии. Надо сказать, очень символичным. Увидеть студию в саму страшную ночь года. Жаль только что о «Кристине» никто не подумал!
– Привет, Хеллс! – вернул меня из стивенокинговских мечтаний бархатный голос. Я обернулась к нему и застряла в полушаге от того, чтобы броситься его обладателю на шею. Бенедикт стоял, обнимая за талию высокую блондинку. Мишель, конечно же!
– Привет, - улыбнулась я. – Мишель, как тебе у нас? Правда, ребята хорошо поработали над декорациями? – пыталась поддержать светский разговор я, рассматривая вельможу XVI века и его спутницу.
– По-моему, здесь слишком мрачно, - скривила свой вздернутый носик девушка.
– На то это и Хэллоуин, - ответила я. – И кто же вы у нас? Генрих VIII и одна из его гильотинированных супруг. Хотя, о чем это я, гильотину изобрели французы много позже. *черт, что я делаю? Культурно хамишь на ровном месте* Бенедикт посмотрел на меня с тревогой в глазах. – Извините, ребятки, это все Хэллоуин.
– Но ты не выглядишь особо мрачной, - не дала договорить мне Мишель. – Кто ты? Пэппи?
Похоже, ее осветленная перекисью головушка поняла, что я только что культурно опустила ее. *Что ты делаешь, дура?*
– У меня с этим праздником свои счеты. Пэппи? Почти, - вернула я великосветский тон.
– Her name is Alice*, - пропел кто-то хриплым голосом. Энди! Наконец-то спасение. Я повернулась к ребятам, и мой приступ недовольства как рукой сняло, я просто согнулась пополам от смеха и, все еще задыхаясь и давясь смешинками, сказала:
– Вы серьёзно? На что вы спорили? О боги, Локи лишил меня рассудка.
Передо мной стояли Чудо-Женщина и Капитан Америка. Отличная компания на вечер, если бы амазонка не потащила куда-то бравого капитана, тыкая пальцем в толпу.
– Кто там говорил о Локи? – поинтересовался Хиддлс. – Локи в отпуске. Позвольте отрекомендовать себя, Фрэнсис Скотт Фицджеральд.
– Да ты оригинален, - усмехнулась я. – Эксплуатируешь сыгранный образ.
– А что я? Бен тоже не без греха. Уильям Кэри, леди Мэри, - Хиддлс раскланялся
Болейн и ее любовник. Мило. И неоригинально. Пока обменивались дежурными вежливыми репликами, к нам подошел журналист и утащил звезд на несколько слов. Делать нечего, бравые супергерои где-то затерялись и позорят меня, так что Алиса пойдет пить. АЛИСА, ПИТЬ. Я улыбнулась тому, как Халк у меня в голове складывает весьма конструктивные предложения.
Минуту спустя я уже пробралась сквозь толпу к заветному пустому табурету, заказала джин с тоником (да, я весьма неоригинальна, но в Англии почему-то меня тянуло пить только то, что спаивает великосветских домохозяек), потягивала через трубочку средство для помутнения рассудка и, что совершенно нелогично, начала строить рассудочные суждения о своем поведении.
«Веселого Хэллоуина!» - пришло сообщение из стольного града Берлина вместе с фотографией тыквы и бокала пива.
«И мертвецки пьяной Зимней Ночи», - подумала я, заказывая еще один коктейль.
– Это абсолютно нерационально, - сказала я. Бармен остановился и стал возле меня, готовясь выслушать очередную историю о несправедливости этого мира. – Чувства вообще иррациональны, - оправдывалась я, - но дружба – это часть социальных отношений, а человек ведь должен адаптироваться в социуме. Еще Аристотель говорил, что человек – существо полисное, - бармен вздохнул, понял, что это надолго и налил себе. – Но я как-то издалека начала, да? – я посмотрела на парня, но он ничего не ответил и лишь сделал глоток пива. – Это как с игрушками. Ведь детские игры – это шаг на пути адаптации человека к жизни в обществе, значит, они повторяют некоторые действия и ритуалы более взрослых особей. Когда у ребенка есть игрушка, которой он не играет, он не интересуется ей ровно до той поры, пока ею не заинтересовался другой ребенок. Это как импульс. Тогда она становится нужна тебе, как воздух. Потребность абсолютно неразумная, а, следовательно, губительная. И от нее надо избавиться. Ты меня поддерживаешь?
Парень лишь ошарашено смотрел на меня, что не помешало ему освежить мой коктейль уже в который раз.
– Что, Алиса, падаем в кроличью нору алкогольного опьянения? – спросил Хиддлстон, присаживаясь рядом со мною и хлопая меня по плечу. Бармен с облегчением вздохнул и преступил к выполнению своих прямых обязанностей, оставив разбираться в моем бреде бедного Тома.
– Прост, - ответила я, горько улыбнувшись своим невеселым мыслям, и приступила к борьбе с алкоголем.
– А ведь в Самайн ты должна изображать шумную радость, чтоб отпугивать духов, или я не прав?
Я удивленно воззрилась на собеседника. Ничего себе, Том провел образовательный вечер за историей праздника.
– Да, с точки зрения древних кельтов, но у скандинавов несколько расплывчатое понятие о загробной жизни. Они считали, что неспособны постичь потустороннее, а если не можешь понять, то лучше оставить в покое. Я с ними целиком и полностью солидарна в этом вопросе.
– Это красивый способ отправить меня восвояси?
– Что ты, Том, я рада, что ты составляешь мне компанию. Но какова же причина твоей алкогольной интоксикации?