My Ultimate Autumn Playlist or It's a Man's Man's Man's World
Шрифт:
«Ты жива? Как ты?»
– Наверное то, что моя девушка предпочла музейную работу мне.
– Девушка? – удивилась я. Что же это за день такой? Я узнаю обо всем и всех и сразу. Я склонилась над сообщением, надо ответить, а то еще немецкий спецназ вызовет. Оу, немецкий спецназ. Я улыбнулась своим мыслям, но тут же одернула себя, потому что Хиддлс непонимающе смотрел на меня. Он рассказывает о своей девушке, а я мечтательно улыбаюсь. Да, есть с чего волноваться.
– Амели, - тут же нашлась, как объясниться я. – Как Амели Нотомб. Бельгийская писательница.
Он
«Пока жива, но меня спаивает сам бог коварства, так что…»
– Что это было? – возмутился Хиддлс.
– Отсылаю доказательство того, что если завтра я не встану с кровати от головной боли, то ты тому виной. Германия переживает, - улыбнулась я.
– Та самая ночь в Берлине?
– И ты уже знаешь, - скорее подтвердила очевидное я. – Почему это всех так волнует?
– Знаю, но не все. Кое-кому чувство такта помешало выяснить, чем закончилась ваша прогулка, а я на правах пьяного могу спрашивать о чем угодно.
Мне пришлось в который раз пересказать события того вечера. Такое впечатление, что это допрос по ходу расследования убийства, и с каждым разом, задавая одни и те же вопросы, они пытаются разрушить данные мною показания и выудить новые факты. Но скрывать-то мне нечего, вот в чем вся соль.
– И это все? – удивился Хиддлс.
– А ты чего ожидал? Феерического немецкого секса у меня в номере? – фыркнула я.
– Признаться, не только я, - пробормотал он.
– Славно, так вы еще и ставки делали?
– Нет, просто Бен… - начал было Хиддлс и осекся. – Ну, в общем, мы тут подумали, что ты…что у тебя, - Том плюнул на красноречие и опрокинул свой виски. Огненная вода добавила ему то ли наглости, то ли словарного запаса, - что ты переспала с ним, и поэтому теперь нас игнорируешь.
– Что?! – мои глаза округлились от услышанного. – Игнорирую? Переспали? Где тут связь? Это не поддается ни одному закону логики. И не выдерживает никакой критики, - тут волна возмущения схлынула. – Кого я игнорирую? Это Бенедикт так сказал?
Хиддлстон уже пожалел о своем длинном языке и попытался было перевести тему в более безопасное русло, но не тут-то было. После энного коктейля мне просто необходимо было высказаться до конца. Поэтому он заказал себе еще виски, и я продолжила:
– То есть я виновата в том, что между США и Европой фигова туча часов разницы? Или в том, что я приползала в номер до чертиков уставшая и засыпала, не расстилая кровать? Или в том, что наши планерки занимали целое утро? Или в том, что я ночами сидела с операторами, разгребая тонны отснятого материала? Я должна была каждый день звонить ему и читать сказочку на ночь, как маленькому? Я его игнорировала, а он нашел мне замену? Хелена не читает сказочек на ночь, так с этим вполне справиться эта белокурая … - я оборвала тираду на полуслове, потому что осознала, что алкоголь не способствует …. ничему хорошему не способствует.
Том с минуту изучал меня или просто ждал дубля два, но поскольку его не последовало, он заказал
«Как-то тебя это не веселит».
«Совсем», - согласилась я и преступила к поглощению следующего коктейля.
– А этот дурак ведь действительно обиделся на то, что ты мало ему звонишь. Он подумал, что ты устроилась в свой Top Gear и «зазвездилась», - улыбнулся Хиддлс.
– А Этот Дурак не думал, что его дама сердца меня просто убивает каждый раз, когда я с ним общаюсь?
– Этот Дурак вообще мало думает, когда дело касается, - он опять не договорил. Что за? Я тут разистерилась, а ему хоть бы что. Все, что надо, держит при себе. – Просто поговори с ним по поводу, и все наладится.
– Может, ему еще и расписку написать?
– Пиши, - серьезно сказал Том, протягивая мне салфетку. Я сначала посмеялась и отодвинула ее, но он опять положил ее передо мной, - пиши, а то протрезвеешь и забудешь.
– Ты должен мне подводку, - сказала я, заканчивая последние каракули на третьей салфетке. Уж точно не помню, что я там накарлякала и, надеюсь, мне никогда не предъявят этот документ, но содержание было приблизительно следующего характера: «Я такая-то и такая-то торжественно клянусь, что отныне буду уделять больше свободного времени Бенедикту Камбербэтчу, несмотря на то, что он абсолютно не разбирается в автомобилях, и меня до одури бесит его девушка». Теперь понимаете, почему я не хочу видеть эту бумажку?
– А теперь танцевать! – заявил Том, когда надежно спрятал у себя во внутреннем кармане пиджака пакт Бриана-Келлога.
– Сжалься, Хиддлс! – взмолилась я, но он стащил меня с табурета, и я отвечала на сообщение уже по ходу на танцпол:
«Ты сумасшедший, Франц! И хитрый. В других обстоятельствах я бы ни за что не согласилась».
____________________________________________
* песня Shinedown.
Комментарий к Don’t Be So Hot
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #MUAP_SoHot
========== Tanz Aus Der Reihe ==========
Inspired by: Silbermond – Tanz Aus Der Reihe*
Анна – Чудо-Женщина? Ничего подобного. Чудо-Женщина – это я. Тихо и быстро сбежать с вечеринки, залететь домой за паспортом и переодеться, пулей в аэропорт забирать бронь. И, что самое главное, пока никто не заметил пропажи. Возможно, меня хватятся, когда будет уже поздно, и я буду в небе над Берлином или менее поэтично в самом городе. Ну вот, накаркала.
– Ты где? Куда пропала? Мы собираемся домой, - протараторила Анна.
– Я уже уехала с Майком.
– С тем симпатичным зеленоглазым брюнетом?
– С тем симпатичным женатым зеленоглазым брюнетом ты имела в виду? – обломала я любопытство Анны. – Он подвез меня до дома, так что…
– Встретимся уже на месте, - договорила за меня подруга.
– Нет, точнее встретимся конечно же, но уже в понедельник. Я сейчас в Хитроу.
– Какого хреноу, позволь узнать? – возмутилась Энн. – Убегаешь от нас? Уж не в Берлин ли?
– Неужели я такая предсказуемая?