Мы все под подозрением

Хмелевская Иоанна

– Пять с половиной тысяч. На них можно теперь поставить крест.

– Можно, можно. Ты, правда, бываешь невменяемой, но я никогда не поверю, что ты с легким сердцем отказалась бы от такой суммы. Нет, его убила не ты, я это подтверждаю!

– Ну видишь, значит, я отпадаю. Поехали дальше. Откуда начнем?

– Поочередно, комнатами, – сказал Веслав. – Я не убивал!

– Так сказать может каждый, – неодобрительно произнес Лешек. – Докажи, что это не ты.

– В Польше нужно доказывать вину, а не невиновность!

– А я утверждаю, что это он! Ну и что?

– Веслав, ради бога! Я надеюсь, что это не ты! Докажи ему!

– Не

могу, – неуверенно сказал Веслав. – Я выходил из комнаты.

– Ну и что? Януш тоже выходил, и Лешек тоже...

– Сейчас, подождите! Давайте сразу попытаемся установить, кто из нас когда выходил и соответствует ли это...

Мы поспешно начали вспоминать свои действия, для чего бесценным помощником оказалось радио. Януш поднялся с места при словах «...которых требуют помещения для свиней...» и по пути переключил радио на варшавскую программу. Лешек вышел, когда пела Ирена Сантор, а вернулся в самом начале приглашения к радиоприемникам учащихся шестых и седьмых классов. Веслав Ирену Сантор просидел, но зато от начала и до конца не слышал Фогга. У нас была сегодняшняя пресса, и на основании радиопрограммы мы без труда установили довольно точное время их прогулок по мастерской.

Оказалось, что все трое имели шанс убить Тадеуша.

– Собственно, выкрутиться может только Лешек, – признал Веслав. – Он меньше всех был знаком с этой историей. Когда мы обсуждали это убийство, его еще не было.

– А что, – заинтересовался Лешек, – так точно все совпало?

– Ну ты даешь, – сказал Януш. – Говорю тебе, что она предвидела каждую мелочь, как будто была при этом.

Лешек уставился на меня с явным удивлением. С большим неудовольствием я постаралась пресечь это созерцание.

– Хорошо, три подозреваемых у нас уже есть. Будем искать дальше, может быть, теперь начнем с самого верха. Витек?

Все задумчиво посмотрели друг на друга.

– Кто знает? Думаю, что он способен на что-нибудь такое... Такой гладенький, маменькин сыночек, а в глубине души – холодный убийца.

– И это ему даже подходит... Только зачем? Мотив?

– А кто из вас может сказать, что хорошо его знает? Кто знает, чем он занимался?

– Из-за служебных дел он бы вряд ли его прикончил, в это я никогда не поверю. У них должны были быть какие-то частные контакты...

– А откуда ты знаешь, что их не было?

– А откуда ты знаешь, что были?

– Погодите, погодите, – внезапно сказал Януш. – У меня что-то бродит в голове...

– Может, вши?.. – забеспокоился Лешек.

– Нет, погоди, что-то у меня крутится... Вроде я их видел вместе за пределами бюро и не во время работы... Не могу припомнить...

– Напрягись, это очень важно.

– Почему важно? Что из того, что он их видел? Они не могут вместе ходить по городу?

Януш поднял голову и посмотрел на меня. Я тоже смотрела на него все это время и могла дать голову на отсечение, что мы думали об одном и том же. Об очень неприятном деле, о котором ни Лешек, ни Веслав не знали.

– Мало правдоподобно, – сказала я в ответ на его взгляд. Януш неохотно покачал головой.

– Черт его знает. Я бы за него не поручился...

– Прекрасно, есть четвертый подозреваемый, – довольно сказал Веслав.

– Кто следующий? Збышек?

– Если бы это ваш труп там лежал, – заявил Лешек, умолкнув на минуту и явно наслаждаясь этой мыслью. – Если бы это ваш труп...

– ...там лежал, – продолжил Веслав.

– ...то

я готов был бы присягнуть, что это Збышек!

– Нет, – запротестовал Януш, – это исключено. Если бы это Збышек убил, то, уверяю вас, он бы признался. Это же такой тип, что в возбуждении передушил весь бы персонал, а потом сам отдал бы себя в руки правосудия.

– А ребенок? – запротестовала я.

– Что ребенок?

– Ребенок Збышека. Думаете, он бы допустил, чтобы его сын был запятнан именем отца-убийцы?

– Действительно, ты права. Так что?

После долгих колебаний мы внесли в список кандидатуру Збышека, хотя не могли найти для него ни одного разумного обвинения. Но его характер позволял приписать ему убийство в состоянии аффекта, поэтому мы не могли от него так сразу отказаться.

Дальше мы принялись за остальных архитекторов, из которых исключили только Алицию. Из конструкторского отдела исключили Анку, зато Каспер был внесен в список единогласно. Из отдела санитарного оборудования покойник был автоматически исключен. Анджея мы оставили в покое, потому что знали, что он ждал работу от Тадеуша, и у нас остался только Стефан. Из электриков мы с удовольствием зачислили в нашу коллекцию Кайтека, а относительно Влодека вспыхнул сильный скандал. Лешек и Януш высказывались за его невиновность, а мы с Веславом, наоборот, старались обесчестить его доброе имя. В результате остановились на том, что он и есть наиболее подозрительный из всех.

– Отдел смет, – сказала я. – Данка, на мой взгляд, отпадает, Ярека не было, поэтому не о чем говорить. Администрация!

– Ольгерд! – крикнули все трое одновременно.

– Почему? – удивилась я, потому что главный бухгалтер никогда не казался мне похожим на преступника.

– Любой главный бухгалтер должен быть подозреваемым, – заявили они мне на это, и я вынуждена была согласиться.

Дальше мы освободили от подозрений Весю и Ядвигу, признав, что ни одна из них не справилась бы с Тадеушем. Этот вывод вызвал у нас новые сомнения.

– Я этого не понимаю, – недовольно сказал Януш. – Как он мог позволить себя так глупо задушить? Пусть даже со спины, но как?

– Обыкновенно, – ответил Лешек. – Когда я тебе наброшу сзади шнурок и затяну, что сделаешь?

– Обернусь и дам тебе в морду! Можешь быть уверен, что успею!

– Фигу ты успеешь. Попробуй!

– И попробую!

Слово за слово, и они приступили к воссозданию действий преступника с таким жаром, что мы с Веславом забеспокоились, как бы число покойников в нашем бюро вскоре не увеличилось. Лешек душил Януша моим собственным шарфом, причем, будучи ниже его, забрасывал его не на шею, а на глаза, демонстрируя тем самым совершенную неспособность к убийству; напротив, Януш, выведенный из себя неудачными попытками, вместо того чтобы согласно уговору обернуться и стукнуть Лешека по физиономии, начал его тоже душить.

Наконец они одумались и оставили свои усилия.

– Действительно, – неохотно признал Лешек, растирая шею. – Как ему это удалось? По-моему, убийца имел такие же шансы быть задушенным самому.

– А может, именно так и было? – заинтересовался Веслав. – Может быть, это Тадеуш кого-то душил, а кончилось все наоборот?

Мы коротко обговорили эту проблему, стараясь не особенно углубляться, так как трудно было бы строить какие-то догадки при стольких неизвестных обстоятельствах. Все здесь было странно, и нам пришлось с этим согласиться.