Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
— Прекрасно, что не твоя. Камень с плеч. А то я уже подумал, что ты снова ввязался во что-то сомнительное, — Люциус взял двумя руками палочку и с глухим хрустом переломил пополам.
Окклюменционный барьер замерцал и растворился в воздухе, резко вернув его в своё тело. Драко закрыл глаза, ощущая, как магия внутри него сжалась и глухо завыла. Словно осиротевший ребёнок, понявший, что за ним больше никто не придёт. Связь, которая образовывалась с родственными палочками, рвалась всегда тяжело. Казалось, что проще сломать себе палец и пережить короткий миг физической боли, чем ощущать потом долгую, воющую тоску по частичке своей души, к которой ты больше никогда не сможешь
Драко медленно отвёл взгляд и, стараясь не подать виду, что это задело, сделал ещё один долгий глоток из бокала. Отец проследил за его реакцией пустыми, равнодушными глазами. В том, что Люциус узнал палочку сына, сомнений не было. Это была фальшивая игра. Показательная порка. За все два года молчания, за неотвеченные письма и проигнорированные встречи. Он наконец-то получил возможность хоть как-то его задеть и просто сделал это. Вдоволь насладившись моментом, Малфой-старший как ни в чём не бывало поправил волосы и невозмутимо продолжил:
— Представляешь, намедни встретился со своим давним коллегой, и он поведал мне удивительную историю, — его тонкие пальцы очертили край бокала, и Драко отметил, что они всё ещё дрожат. Люциус заметно нервничал, но его лицо ничего не выражало: — Он поведал мне о том, как некий слабоумный дегенерат, удивительно похожий на тебя, пришёл к нему в гости со своей девушкой. И после стакана виски спалил его поместье, убил одного оборотня и троих учеников. Удивительная история, не правда ли? — Люциус обратил на него полный укора взгляд и, не дожидаясь реакции, продолжил: — А на следующий день я встретился со своим вторым коллегой, и он рассказал, как некто похожий на моего сына посетил свадьбу его сестры…
Драко устало вздохнул и потёр переносицу. Судя по всему, выслушивать отца ему придётся долго. Но, видимо, Люциус был уже на пределе, потому что без всяких длинных речей он внезапно прокричал:
— Что ты натворил, идиот?! Ты всё испортил! Полоумный кретин! Алекто была моей союзницей! Я был в шаге от… Ты хоть можешь представить, во что мне обошлось хорошее настроение Долохова?
Отец заходил из стороны в сторону, гневно размахивая руками, продолжая кричать и плеваться слюной. Драко замер, с удовольствием наблюдая за ним. Он по привычке нащупал в кармане сигарету и поднёс бумажный фильтр к губам. Этот концерт стоило смотреть со всеми удобствами.
Внезапно Люциус остановился и резко сменил траекторию. Он в два шага подскочил к сыну, выхватил из его рта так и не подожжённую сигарету и кинул на пол. А в следующий миг Драко почувствовал звонкий, хлёсткий удар. Кожу словно обожгло. Прилетело куда-то в челюсть, задев ухо. Было немного больно, но не сильно. Малфой-младший провёл ладонью по горящей щеке. Пощёчина. Оскорбительно-острая, с привкусом лёгкого, по-детски обиженного удивления. Отец его ударил? Он поднял на Люциуса взгляд, чувствуя, как вновь закипает в нём ярость. Ему нужно было сдержаться, но окклюменция на призыв не откликалась, оставляя его наедине с родителем и бушевавшими в нём эмоциями.
Малфой-старший поправил пуговицы на манжетах мантии и тихо проговорил:
— Легче из дементора сделать обратно человека, чем пытаться сделать что-то дельное из тебя. Ты позор семьи! Всего рода! Что бы сказала твоя мать, видя тебя сейчас…
Драко вскочил и направил палочку на отца. Рука даже не дрогнула, наоборот, от мысли, что ему достаточно сказать одно слово, и старик отлетит спиной в книжный шкаф, в душе разлилось лёгкое, приятное тепло. Пальцы буквально зачесались. Ему так давно хотелось это сделать.
— Не смей упоминать её, — прошипел он.
Люциус с равнодушием
— Сядь на место, — холодно сказал Малфой-старший, посылая короткое Круцио для убедительности.
Каждый нерв Драко затопило болью. Она расцвела яркими красными вспышками под веками и заполнила всё его существо. Он потерял равновесие, но вместо того, чтобы упереться рукой в стол, как бы ему хотелось, рухнул на пол, ударившись лицом об угол. Кажется, разбил губу или прикусил язык… Весь рот наполнился солоноватым, металлическим привкусом. Отец прекратил действие проклятья, подошёл сбоку и ткнул своей тростью в бок, переворачивая его на спину. Драко уставился в белый потолок, ощущая голыми лопатками холодный деревянный пол. Его пальцы мелко дрожали, а ноги свело болезненной судорогой, но всё, о чём он думал, что Люциус просто слаб. Слаб и беспомощен.
— Хочешь того или нет, но ты наследник фамилии Малфой. Утону я, уйдешь на дно и ты, — отец упёр наконечник трости в щёку, поворачивая лицо и заставляя взглянуть себе в глаза. — Если ты не хочешь всю жизнь лизать ноги Долохову, то нам нужно действовать сообща и искать союзников. Ты же не такой идиот, чтобы верить Нотту? Надеюсь, тебе не стоит напоминать о твоём обязательстве перед Гринграсс? Хоть мозгов тебе Мерлин и не дал, но, вижу, ты ещё способен на продолжение рода…
Драко хрипло рассмеялся, не собираясь ничего отвечать. Отец снял с пальца толстое платиновое кольцо с выгравированной буквой М и положил рядом с ним на пол. Фамильные перстни. Родители всегда могли отслеживать, где находится их ребёнок, и заставить их явиться по первому зову. Отец Тео этим не злоупотреблял, полностью отпустив сына, но в том, что Люциус не спустит его с поводка, Драко не сомневался.
— До тех пор, пока ты не займёшь своё место, я больше пальцем о палец не ударю, чтобы прикрыть твою шкуру. Попробуй хоть раз в жизни ощутить, что такое оказаться без моей помощи…
Не собираясь дальше его выслушивать, Драко перекатился на четвереньки, встал на ноги, дрожащими после Круцио руками нащупал палочку и аппарировал прочь.
Перстень так и остался лежать на полу.
***
Метка вновь призывно обожгла руку, уже в третий раз, но Малфой, не обращая внимания, прошёл внутрь склепа. После разговора с отцом ему требовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки, и здесь было самое спокойное место во всём меноре. Возможно, даже во всём мире. Мёртвые не кричали, мёртвые ничего не требовали и ничего от него не хотели.
А ему нужно было всего пару минут, чтобы совладать с эмоциями и вернуться в общий зал, полный Пожирателей.
Драко нерешительно прошёл вглубь, подсвечивая себе дорогу Люмосом и оглядываясь. Здесь было сыро, тихо и темно. Мраморные статуи предков с унылыми лицами вдоль стен, свежие цветы, принесённые домовиками, на каменных тумбах. За этим местом тщательно ухаживали, так, будто бы мертвецам, лежащим под надгробиями, было не плевать на чистоту полов и всякие атрибуты посмертия.
Он сам не был здесь со дня её похорон. Просто не мог заставить себя взглянуть на гроб, словно это было равносильно тому, чтобы принять её смерть. И только сейчас, ступая босыми ногами по холодному каменному полу, Драко осознал, насколько сильно соскучился и как отчаянно ему её не хватало. Мама. Хотелось закрыть глаза и представить, что она где-то живёт своей обычной жизнью. Смеётся, разговаривает, ухаживает за своими любимыми розами… Он был даже согласен никогда её не увидеть, лишь бы просто знать, что она жива и счастлива…