«Мягкая сила» в мировой политике

Неймарк Марк

Обращает на себя внимание индекс “мягкой силы”, ежегодно представляемый профильным агентством Bloom Consulting (головной офис в Мадриде, отделения в Лиссабоне и Сан-Пауло), который сотрудничает с Мировым экономическим форумом и выполняет заказы правительств таких стран, как Австралия, Германия, Испания, Португалия, Польша, Латвия и др. Специфику методологического отбора критериев рейтинга страны определяют следующие показатели: рост экспорта, привлекательность инвестиционного климата, туризма, привлечение талантов, нарастание известности страны в мире. По этим показателям четыре года подряд, включая 2014–15 гг., агентство ставит США на первое место. За ними следуют: Испания, Германия, Китай, Франция [86] .

86

See: Bloom Consulting. Country Brand Ranking. 2014–2015 [Electronic Resource]. URL:Consulting_Country_Brand_Ranking_Tourism.pdf

Относительно

новым является индекс “мягкой силы” для стран с быстроразвивающимися рынками, составляемый компанией Ernst&Young совместно с Московским институтом исследования быстроразвивающихся рынков бизнес-школы СКОЛКОВО. Индекс рассчитывается по 13 параметрам, распределенным по трем собирательным категориям: глобальная добропорядочность, глобальная интеграция и глобальный имидж.

Приведенными выше показателями шкала измерений “мягкой силы” не исчерпывается. Существует специфический индекс глобального присутствия (Global Presence Index), разрабатываемый Королевским институтом Элькано, который на основе анализа различных критериев исчисляет военную, экономическую и “мягкую” привлекательность стран. Итоговое ранжирование составляется по совокупности всех трех видов присутствия, а вес каждого из показателей определяется на основе опроса экспертов-международников, работающих в разных странах мира.

Своими особенностями отличается рейтинг репутаций стран (CountryRepTrack), публикуемый консалтинговым агентством Reputation Institute, составители которого разделяют эмоциональные и рациональные факторы, влияющие на отношение к стране: к первым относятся чувства, уважение, восхищение и доверие, ко вторым – оценка экономики, управления и среды [87] .

При всей относительности указанных выше рейтинговых индексов важно в принципе, что «в сфере “мягкой силы”, которая для многих еще выглядит достаточно абстрактной и не поддающейся измерению и индексации, появляются достаточно четкие ориентиры и параметры» [88] .

87

Подробно см.: Харитонова Е. М. Эффективность “мягкой силы”: проблема оценки // Мировая экономика и международные отношения. 2015. № 6. С. 53–54.

88

Косачев К. Можно ли измерить “мягкую силу” [Электронный ресурс]. URL: http://blog.rs.gov.ru/node/19

Это способствует более глубокому пониманию реальных возможностей “мягкой силы” и перспектив ее применения в мировой политике.

Глава II

“Умная сила” мягкого влияния

В рамках концептуализации “мягкой силы” и в поисках динамического баланса между ней и “жесткой силой” Дж. Най призывает к обновлению методологического инструментария международной аналитики и политической экспертизы.

С целью “противопоставить неверному восприятию того, что только мягкая сила может выдавать эффективную внешнюю политику” [89] , Най использовал термин “умная сила”, впервые введенный в научный и экспертно-политический оборот американским политологом Феном Хемпсоном, за что Най выразил ему большую признательность в примечаниях к своей книге (это к вопросу об единоличном авторстве “умной силы”).

89

Най Дж. С. Будущее власти. Как стратегия умной силы меняет XXI век. С. 59.

Исходя из того что “мягкая сила” не есть решение всех проблем, Дж. Най обосновывает тезис о сочетании “жесткой силы” для понуждения и возмездия с “мягкой силой” в виде убеждения и притяжения. Причем, выступая против упрощенного понимания “жесткой силы”, Най специально оговаривает, что при определенных условиях военные ресурсы превращаются в источник “мягкой силы”. Он имеет в виду сотрудничество в военной области и программы военной подготовки, которые “могут создать транснациональную сеть, увеличивающую мягкую силу страны”, при том, конечно, понимании, что “неправильное использование военных ресурсов может подорвать мягкую силу” [90] .

90

Там же. С. 156.

Так возникла “стратагема умной силы”, которая легла в основу деятельности двухпартийной комиссии по “умной силе”

в Центре стратегических и международных исследований, которую Най возглавил вместе с известным американским политиком Ричардом Армитиджем через несколько лет после выхода книги “Мягкая сила: как добиться успеха в мировой политике”. Явно имея в виду критику в адрес “мягкой силы”, а также ее различных интерпретационных версий, Най настаивает на том, что “умная сила” – это не просто удвоенная “мягкая сила”. Речь идет “о способности соединять жесткую и мягкую силу в эффективную стратагему, применяемую при различных обстоятельствах” [91] . Определяя “умную силу” как “умелое

сочетание” “мягкой” и “жесткой силы”, Най конкретизирует: “Это означает разработку комплексной стратегии, ресурсной базы и инструментария, чтобы достичь американской цели, опираясь как на жесткую, так и на мягкую силу” [92] .

91

Най Дж. С. Будущее власти. Как стратегия умной силы меняет XXI век. С. 19.

92

Armitage R. L., Nye J. S. CSIS Commission on Smart Power: A Smarter, More Secure America. Center for Strategic and International Studies. 2007. P. 7.

Переводя это положение в плоскость геополитической практики США, Хилари Клинтон, будучи государственным секретарем, призвала «использовать то, что получило название “умная сила”, то есть полный набор инструментов, которыми располагают США, – дипломатических, экономических, политических, правовых и культурных, выбирая – соразмерно каждой конкретной ситуации – одно из них или их комбинацию» [93] . Отсюда следует, что в мировой политике отнюдь не утратила актуальность максима Наполеона, проливающая свет на подвижность динамической соотнесенности “мягкой” и “жесткой” силы: “Я бываю то лисом, то львом. Весь секрет управления заключается в том, чтобы знать, когда следует быть тем или другим”.

93

http://www.state.gov/secretary/rm/2009a/01/115196.htm

Таким образом, “умная сила” – это взаимосвязанная целостность различных компонентов в их синергетической концептуальной и практико-политической соотнесенности – культурно-гуманитарных, цивилизационных, социально-политических, экономических, военных и т. д., задействованных с учетом их умелого системного взаимодействия в беспрецедентно усложняющихся условиях развития мирополитических процессов, разнонаправленность которых усиливается по нарастающей.

Если ресурсный потенциал и смысловой стержень “мягкой силы” – это общее воздействие на население демонстрационными методами – через культуру, образ жизни, спорт и т. п. – на основе привлекательных для объекта воздействия социокультурных и идеологических ценностей, то “умная сила”, считает В. Швыдко, имеет более узкий, специализированный характер, ее определяет нацеленность на процесс принятия решений через внедрение в политический класс идей, которые на практике “движут миром”. В конкретном плане – это разработка и продвижение тех или иных идей и концепций в экспертное и политическое сообщество с целью влиять на политические элиты и политическое руководство и побуждать их к принятию соответствующих решений [94] .

94

См.: Швыдко В. Г. “Умная сила” на транстихоокеанском пространстве // Мировая экономика и международные отношения. 2014. № 9. С. 5.

“Умная сила” сугубо прагматична, ее геополитическая суть – рациональная взвешенность или взвешенная рациональность. Она ориентирована, естественно, на продвижение и защиту национально-государственных интересов, определяемых на основе собственного видения конкретных особенностей мирового развития, но с гибким, реально новым учетом гигантских подвижек на международной арене, которые ранее не принимались во внимание вообще или принимались в недостаточной мере – столь стремительно изменились состав акторов мировой политики и степень их влияния. В этих условиях, признает Най в своем блоге, “скомбинировать жесткую и мягкую силу в умную стратегию – дело нелегкое” [95] .

95

Nye J. S. The Limits of Chinese Soft Power [Electronic Resource] // Project Syndicate. 2015. July 10. URL:commentary/china-civil-society-nationalism-soft-power-by-joseph-s-nye-2015-07?barrier=accessreg

Отправная точка для адекватного понимания концептуальной новации “умной силы” и причин ее появления – расстановка сил крупнейших государств в мире и их ресурсов.

Уходя от наиболее распространенных определений расстановки сил в глобальной мировой политике, Най квалифицирует ее следующим образом: “Мир не является ни однополярным, ни многополярным, ни хаотичным, ему свойственны одновременно все эти три характеристика” [96] . Основание для такой констатации он видит в двух типах изменений – это передача силы и распыление силы. Если переход силы от одного доминирующего государства – исторически привычное явление, то распыление силы, которое происходит как вертикально, так и горизонтально, – относительно новый феномен международной жизни.

96

Най Дж. С. Будущее власти. Как стратегия умной силы меняет XXI век. С. 347.