Мясорубка Фортуны
Шрифт:
— Перебивать невежливо, — я крепко схватил Лизу, не давая ей шевельнуться. — Ты глядишь на меня и видишь обманку. Мираж. Под наружностью молодого человека скрывается нудный, противный старикашка. Я непрестанно с ним борюсь, но частенько проигрываю.
— Тебя не перебрешешь, — девушку обуяла бешеная злоба. — Пусти! Опоздаю на самолет!
Я оставил ее в покое. Запихнув в чемодан теплый свитер, Лиза закрыла молнию и умчалась на кухню.
— Чтоб он сдох, ублюдок! — она с силой швырнула в железную урну пластиковую бутылку с вязкой жидкостью. — Подавился и загнулся на месте!
— Кто обидел мою лапушку? — я пришел
— Какой-то урод отпил йогурт, а я, дура, не проверила крышку… Задушила бы его своими руками, чтобы неповадно было воровать.
— И ты еще просишь тебя обратить. Будь ты вампиршей… и допустим, тебе бы попала в руки начатая бутылка дорогой минеральной воды… ты бы выследила и убила неразумного бедолагу из-за смешного пустяка.
— Тиша… Я не того… Я так ляпнула сгоряча. Не включая голову. Я никого не хотела убивать.
— Правильно. Голова бы у тебя включилась после убийства. А если б ты ехала по дороге и тебя бы подрезал лихач? Вышла бы одна из тех страшных историй, которые рассказывают в хронике происшествий. В вампирской жизни особенность питания — не главная проблема. Удержать над собой контроль в острых ситуациях гораздо труднее, чем раздобыть еду.
— Но тебе удалось не дать сдачи Сенечке на нашем званом ужине.
— Я долго учился, и много лет жил вдали от людей. Ты так не сможешь. Я знаю. Поэтому никогда больше меня не проси об обращении.
— А если я научусь не злиться? — Лиза считала, что рано или поздно она своего добьется.
— Разговор окончен. Начнешь его снова, и я навсегда от тебя уйду. Покину Волочаровск. Мне не привыкать к смене места жительства, — я применил самое грозное оружие.
— Рот на замок, — Лиза брезгливо вымыла руки и задвинула ногой кухонную секцию с урной под мойку.
«Никуда ты не денешься», — прочел я в ее беспокойно мерцающем взгляде. — «Обратишь как миленький».
Я бы мог рассказать Лизе, что ее дед был вампиром, обрадовать ее, что она долго не состарится и проживет больше сотни лет, а может, она и вовсе бессмертна, как напророчила Шенигла. Но мое откровение было бы равносильно ее обращению. Узнав о том, что она должна обладать сверхчеловеческой силой, Лиза нашла бы в себе эту силу и научилась использовать. Тогда бы ее обидчикам несдобровать. Да, пусть лучше моя вспыльчивая девушка считает себя слабой и беззащитной.
Поторопить Лизу пришли Ичи и Мираи.
— Все собрала? — Ичи похлопала по туго набитому чемодану на колесиках. — Готова ехать с нами?
Лиза надела черное кожаное пальто и натянула полусапожки, подставляя вместо обувной ложки указательный палец.
Она сторонилась меня и всем своим видом выражала жуткое недовольство.
— Мы с Мио отправляемся в наше первое романтическое путешествие, — радостная Ичи сама того не понимая, сыпанула соли на раны подруги. — Я так счастлива!
— Отпустишь нас погулять по Питеру, съездить на экскурсии? — спросил Мираи.
— Да пожалуйста! — с ноткой пренебрежения разрешила Лиза.
— Хочу покататься на катере по городским каналам, — Ичи закатила глаза, погрузившись в мечтания.
— Сати с нами? — Лиза напомнила мне о своем предыдущем фаворите в надежде, что я ее приревную.
— С нами летит Сэнсэй, — разочаровал ее Мираи. — Он будет помогать тебе на переговорах. Сатибо остается, чтобы добить страховщиков.
— Пускай добивает…
— В новогоднюю ночь эльфы наколдуют легкую пургу, — ответила Ичи. — Мэр каждый год направляет им официальную заявку на снегопад во время народных гуляний. Примерно с одиннадцати вечера до часа ночи.
— Маловато.
— Согласна с тобой, Лиза. Снеговика не слепишь. Но ты бы видела, как радуются маленькие горожане новогоднему снегу! Катаются с гор, лепят снежки. Спорткомитет проводит традиционный забег оборотней с малышами в санках. Когда я была маленькой, меня катала мама Альбины. Однажды мы с ней пришли первыми к финишу, и мне подарили набор конфет в мишке-рюкзачке.
— Ичи! Прошу, не напоминай мне о детях, — выходя за порог, Лиза оглянулась на меня. — Это больной вопрос.
Молодые самураи посмотрели на меня с осуждением. В пути они начнут подстрекать Лизу расстаться со мной, будут ей говорить, что я неподходящий производитель для ее потомства. Ну и пусть говорят. Меня совершенно не задевали бы их секретничанья, если бы я сам втайне не думал о том же, о чем потомки японских революционеров предупреждали свою госпожу.
Глава 21. ПРОГУЛКИ С ДИВАНОЗАВРОМ
Солнечным утром мы с Сатибо дружно перенесли кушетку Лаврентия во внутренний дворик и поставили на чахлый истоптанный газон.
Юми ждала нас с канистрой бензина и зажигалкой наготове. Притеняя глаза, я надвинул на лоб козырек фирменной кепки с эмблемой мясокомбината.
— Отойдите в сторону. Будет жарко, — «гейша» обильно полила заколдованную кушетку горючим, чиркнула зажигалкой, бросила ее точно в цель и отскочила.
Рыжее пламя взметнулось выше человеческого роста, опалило голые ветки абрикосов и разлетелось вширь. Мы бросились наутек, но дворик был тесен: с западной стороны наш разбег ограничивал кирпичный гараж, с северной и восточной на пути высился железный забор. Горячие ошметки пламени, вылетевшие из костра будто стайка скворцов из кустов, нас мгновенно настигли. Пришлось тушить друг на друге одежду.
В священном страхе перед могучей стихией мы посмотрели на пылающую кушетку и поняли, что она не горит. Окруженная огненным заревом, дотла спалившим ряд колючих кусточков и саженец фигового дерева редкого сорта «Фиг вам» домашней селекции профессора Бричкина, проклятая кушетка оставалась невредимой. По шелкам обивки струилось желтое свечение. Красное дерево ножек, окантовки спинки и подлокотников обновилось и засияло так, словно его только что покрыли лаком.
Нецензурные слова на русском и японском языках, в изобилии посыпавшиеся из уст моих временных компаньонов, я не стану цитировать ввиду высокой культуры воспитания.