Мятеж обреченных
Шрифт:
– Это не твое дело! – резко оборвала его Лайза.
– Как ты здесь оказалась? – невозмутимо продолжал Агдир. – Что тебе нужно?
– Мне нужно выбраться из леса.
– Сделать это непросто.
– Не морочь мне голову! Я знаю, что из леса можно выйти!
– Я не говорил, что из леса нельзя выбраться. Я сказал, что сделать это непросто. Что тебе известно о запредельной реальности?
– Какое это имеет значение?
– Дело в том, что в зоне запредельной реальности многие законы действуют совсем не так, как в остальном мире. Здесь ты можешь идти все время по прямой, а в конце концов оказаться в точке, из
– Поэтому-то мне и нужен проводник.
– И где же ты собираешься его искать?
– Им станешь ты.
Агдир сначала недоумевающе посмотрел на Лайзу, словно пытаясь понять, не шутит ли она, а затем запрокинул голову назад и весело рассмеялся.
– Нет, – отсмеявшись, покачал головой он. – Я не стану этого делать.
– Ты в этом уверен? – прищурившись, спросила Лайза.
– Абсолютно, – ответил ей Агдир. – Видишь ли, дорогая, оружие в твоих руках вовсе не придает твоим словам веса. Если ты даже выстрелишь в меня, то это только спровоцирует внеочередной цикл моего перерождения. Но ты не сделаешь этого, потому что твоя рука тебя не послушается.
– Напрасно ты так думаешь…
Лайза хотела было презрительно усмехнуться, но внезапно она поняла, что не чувствует своей правой руки ниже локтя. Рука все так же держала пистолет, направленный в грудь Агдиру, но Лайза не могла даже пальцем на ней шевельнуть.
– Вот видишь, – мягко улыбнулся Агдир. – Угроза – это далеко не лучший способ ведения переговоров. А теперь убери свой пистолет, и давай поговорим спокойно.
Лайза с невероятным облегчением вновь почувствовала рифленую металлическую рукоятку пистолета, зажатую в кулаке. К счастью, ей удалось побороть искушение тут же нажать на спусковой крючок и тем самым положить конец разговору. Агдир был членом сообщества запредельной реальности, в которое на данный момент входило более двух сотен личностей, и это означало, что каждой из них было уже известно о том, что в лесу обнаружен чужак. Ей все равно не позволят выйти из леса. Прежде чем попытаться что-либо предпринять, нужно было постараться узнать как можно больше полезной информации.
– Ты убедил меня, Агдир, – сказала Лайза, убирая пистолет в кобуру. – Я вела себя слишком самонадеянно и грубо. Но только потому, что ты испугал меня своим внезапным появлением.
– А теперь ты лжешь, – с укоризненной улыбкой произнес Агдир.
Выругавшись про себя, Лайза поспешно выставила блок, защищающий ее мысли от телепатического сканирования.
– Ты напрасно так думаешь, – произнесла она с мягкой улыбкой. – Я просто растерялась, а потому, быть может, и говорю не совсем то, что думаю.
Одновременно с этим Лайза сама попыталась осторожно проникнуть в сознание своего собеседника.
Обладая природными телепатическими способностями, Лайза еще до того, как попала в Статус, умела заглядывать в души людей. Правда, тогда это получалось у нее случайно. Она и сама не могла понять, что происходит, когда неожданно перед ее внутренним взором появлялись картины, спроецированные чужим сознанием. В Статусе она развила свои способности и начала осознанно пользоваться ими. Ей приходилось ска– нировать сознание и память не только людей, но и представителей негуманоидных рас. Порою то, что она видела, вызывало у нее отвращение, порою повергало в ужас, но никогда прежде она не встречалась с ледяной пустотой, подобной той, что царила
Лайзе удалось проникнуть в сознание Агдира с первой же попытки. Агдир не только не попытался воспротивиться чуждому вторжению, но даже, напротив, как показалось Лайзе, гостеприимно указал ей верный путь. Сделав всего лишь шаг, она сразу же погрузилась в кромешный мрак, подобный тому, в котором пребывала до того, как оказалась в лесу. В сознании у Агдира не было ни мыслей, ни чувств, ни каких-либо эмоций. И только что-то огромное, такое же темное и необъятное, как и окружающий его мрак, непонятное и необъяснимое, внушающее смертельный ужас одним только фактом своего существования, неспешно ворочалось где-то рядом. Лайзе сразу же пришел на память рисунок Виктора Гюго «Змей в изгнании», на котором среди широких мазков серых красок угадывался огромный белесый глаз, с затаенным коварством наблюдающий за оказавшимся поблизости человеком…
– Охотник превратился в дичь, – негромко произнес Агдир.
– Что? – непонимающе вскинула бровь Лайза…
Неопознанное, присутствующее в сознании Агдира, приблизилось к проникшей в него частице сознания Лайзы. Вблизи оно внушало скорее не страх, а трепет. Оно было настолько огромным, могущественным и неуязвимым, что ему, наверное, не было никакого дела до копошащихся вокруг него мелких тварей, именующих себя людьми, со всеми их заботами, тревогами и надеждами. Оно пожирало их сознание, после чего либо выбрасывало, подобно пустым консервным банкам, либо использовало в качестве придатков собственного тела, наделенных некоторой степенью самостоятельности, но уже неспособных оторваться от общей массы…
– Ты помнишь, я сказал, что тебе повезло? – спросил Агдир.
– Когда?
– Это были первые слова, произнесенные мною.
– И что?
– Ты поняла, что они значат?
– Нет. Я даже не обратила на них внимания.
– Посмотри на свою руку.
– Мне незачем на нее смотреть. – Чтобы скрыть свой испуг, Лайза злобно скрипнула зубами. – Ты можешь объяснить, что с ней произошло?
– Конечно. Ты находишься в зоне господства запредельной реальности. Для того чтобы ты могла здесь жить, твой организм должен претерпеть определенные преобразования.
– Но я не собираюсь оставаться здесь навсегда!
– Это уже от тебя не зависит. Здесь все решает запредельная реальность. Если в твоем организме начались преобразования, значит, тебе позволено остаться. Первый цикл перерождения, когда человек еще не порвал всех своих связей с реальным миром, обычно бывает связан с наиболее неприятными воспоминаниями. Тебе повезло, потому что тот вид перерождения, какой начался в твоем теле, является наиболее безболезненным.
– Я не совсем понимаю…
– Существует несколько вариантов процесса перерождения, отличающихся степенью интенсивности воздействия на организм человека. Тот, который протекает сейчас в твоем теле, – наиболее мягкий, растянутый на восемь-десять дней.
– Ты хочешь сказать, что я стану такой же, как и ты? – заранее отказываясь верить словам своего собеседника, спросила Лайза.
– Именно, – важно наклонил голову Агдир.
– Черт бы вас всех побрал, кретины! – по-русски выругалась Лайза. В минуты высочайшего напряжения именно этот язык казался ей наиболее подходящим для выражения всей глубины чувств. – Вот в этом-то ты точно ошибаешься, Агдир!