Мятеж обреченных
Шрифт:
– Значит, снова туда? – тусклым голосом поинтересовался он.
– Снова, – с равнодушным видом кивнул Андрей.
Внутри же он весь сжался, ожидая реакции Эйха на известие о том, что впереди их ждет Гиблый бор, из которого пока только троим удалось выбраться живыми и в своем уме.
Эйх не спеша достал из-за отворота кепи помятую папиросу, разровнял ее, протянув между двумя пальцами, аккуратно сложил мундштук гармошкой, сунул папиросу в рот и, щелкнув зажигалкой, с одной затяжки раскурил. Затем он кинул зажигалку в нагрудный карман
– Значит, в Гиблый бор…
Эйх криво усмехнулся, качнул головой из стороны в сторону и повернул ключ зажигания.
Проехав километра полтора по бетонке, машина свернула на разбитый проселок, которым редко кто пользовался. Должно быть, в былые времена дорога, начинавшаяся в небольшом селении без названия, расположенном неподалеку от Афтера, проходила прямо через Гиблый бор, который тогда еще не был «гиблым». Теперь же, не дотянув километров пять до леса, дорога резко сворачивала на запад и уходила куда-то в сторону Дотастрака.
Андрей велел Эйху остановить машину возле вешки с поржавевшей по краям табличкой «123-й километр». Что обозначала эта вешка и от какой именно точки был отмерен этот самый 123-й километр, не знал никто.
По обеим сторонам дороги поднимались высокие холмы, поросшие густым кустарником и купами тумариновых деревьев, похожих на земные ветлы. Близость Гиблого бора, окраину которого можно было увидеть, поднявшись на вершину одного из холмов, накладывала свой особый отпечаток на окружающий пейзаж. Люди предпочитали держаться подальше от пользующегося дурной славой леса, а потому и в окрестностях его царили тишина и запустение. Именно по этой причине Андрей, посоветовавшись с Дейлом, выбрал участок 123-го километра проселочной дороги для встречи пяти человек из Статуса, которым предстояло попытаться локализовать зону распространения запредельной реальности в Гиблом бору.
– На выход! – скомандовал Андрей, выпрыгнув из кабины.
Из-под брезентового полога на землю посыпались бойцы. У каждого при себе был автомат и армейский рюкзак с двухдневным запасом еды, дополнительными обоймами, перевязочным пакетом и прочим снаряжением, которое полагалось иметь при себе солдату.
– Оставь рацию в машине, – приказал Андрей рядовому Индигу. – Там, куда мы идем, она нам не понадобится.
Никак не проявляя своего удивления, Индиг скинул со спины ранец с полевой рацией и затолкнул его под сиденье в кузове машины.
– Слушайте меня внимательно, – обратился Андрей к своим подчиненным.
Ему даже не пришлось повышать голоса, чтобы привлечь к себе внимание, – все взгляды и без того были устремлены на него. Перед отправкой каждый из «кейзи» получил автомат и дополнительный боекомплект с боевыми патронами, а это означало, что приехали они сюда не на учения. Близость же Гиблого бора оптимизма не внушала никому.
– Нам предстоит проводить пятерых человек на территорию Гиблого бора.
Сказав
Никто не произнес ни слова. Только Лайт Лантер сдвинул брови к переносице и чуть прищурил глаза, словно пытаясь рассмотреть что-то, находившееся на расстоянии, почти недоступном для невооруженного взгляда.
– Кто эти люди, вам знать необязательно, – продолжил свою речь Андрей. – Мы отведем их в условленное место, передадим другим сопровождающим и вернемся назад. Если все пойдет как надо, то мы проведем в Гиблом бору только одну ночь и завтра вернемся в часть. Главное правило поведения в Гиблом бору: что бы ни случилось, всем держаться вместе. В одиночку человек в этом лесу пропадет быстрее, чем сигарету успеет выкурить.
– А в туалет ходить тоже парами? – усмехнувшись, спросил черноволосый Кадишш.
– Нет, – серьезно ответил ему Андрей. – Справлять свою нужду будете так, чтобы вас при этом видели все остальные. Если кто стесняется свой голый зад показать, то подумайте о том, что стыдливость может стоить вам жизни.
– Выбора вы нам не оставили, лейтенант, – все еще с усмешкой произнес Кадишш.
– Выбора нам не оставил Гиблый бор, – ответил ему Андрей. – И еще: без особой необходимости в лесу ничего не трогайте. Даже деревья и кусты старайтесь по возможности обходить стороной.
– Разрешите вопрос, лейтенант Апстрак, – обратился к Андрею Гесс Руут.
– По-моему, прежде ты называл меня просто по имени, – повернувшись в его сторону, сказал Андрей.
– Так то было до того, как вас произвели в лейтенанты, – не то смущенно, не то язвительно улыбнулся Руут.
– Я тоже знаком с понятием субординации, – отвечая Рууту, Андрей обращался одновременно ко всем. – Но сейчас мы не на строевом плацу. Поэтому, чтобы не создавать лишних проблем, давайте обращаться друг к другу на «ты».
– Серьезно? – приподняв мохнатую бровь и даже не пытаясь скрыть иронии, спросил Кадишш.
– У тебя на сей счет имеются какие-то сомнения, Кадишш? – посмотрел на солдата Андрей.
– Мне кажется, что солдат в любых обстоятельствах должен держаться на определенной дистанции от офицера, – ответил Кадишш. – Офицер с солдатами всегда запанибрата, когда ему это выгодно. А случись что, вы же на наших спинах и выезжаете.
Андрей не успел ничего ответить на выдвинутое Кадишшем обвинение.
– Хорош языком трепать, Кадишш, – пробасил широкоплечий здоровяк Роуни Фиппс.
– А что, Фиппс, ты с нашим лейтенантом, когда он сержантом был, тоже дружбу водил? – стрельнул глазами в направлении своего оппонента Кадишш.
– Я с Джаггом сорокаградусную не пил, – медленно растягивая слова, произнес Фиппс. – Но при этом ничего плохого о нем сказать не могу.
– А что хорошего ты о нем знаешь?
– В чем проблема, Кадишш? – обратился к строптивому солдату Андрей. – Ты отказываешься выполнять мои приказания?