Мятеж
Шрифт:
Кха!
Дайс снова закашлялся, проклятая фторорганика в лёгких.
От математических забав у него всегда начинала трещать голова. Пусть мозголомы вволю размышляют над местными парадоксами. А нам надо отсюда выбираться, пока не поздно.
Кстати, где там застрял старик с его фрогом? И зачем ему вообще понадобилось тащить сюда Эй Джи?
— Сейчас расскажу, погоди.
Даже вокорр Тайрена звучал сейчас так, будто коммандер тратил на звукоизвлечение последние силы. И откуда только они у него берутся. Вон Дайсу
— Коммандер, ты где там?
— Да тут я.
Сервомехи фрога аккуратно просунули кокон Эй Джи сквозь перепонку, а потом показался и сам Тайрен.
Незрячие уже лет пять глаза Эй Джи по обыкновению таращились в никуда, но сейчас смотрели особенно мёртво. Привычные металлические сканнер-накладки куда-то делись.
— Мы тут загнёмся, да?
— Отставить, капитан. Не время ныть.
— Апро, сорр.
Прозвучало как-то слишком вяло.
— Эй Джи ещё с нами?
— Эй Джи отдыхает. Глюки в транскарниальном индукторе перешли в опасную стадию. Я его отрубил от греха, только свихнувшегося навигатора нам не хватало на борту для полного счастья.
Хорошо ему, отдохнёт теперь.
— Значит, вдвоём будем выходить?
— Мы справимся. Выход — это просто.
Кха!
— Вот не повезло нам с этой седловиной.
— Отставить разговорчики, дайверы не полагаются на везение. Только строгий расчёт и отличная подготовка.
— На дырявом корыте с четырьмя процентами номинала выходить в субсвет… ты оптимист, Тайрен.
— Дайс, смотри на меня.
Синяя маска смерти надвинулась на него, загораживая собой остальную вселенную. Так себе достижение — не так уж та была нынче и велика.
— Сейчас мы вдвоём подготовим рубку к отделению, ты понял меня?
Дайс прислушался к собственным мыслям. Мысли молчали и отказывались следовать логике коммандера. Это уже апатия.
— Да? А зачем?
— Дайвер, соберись и слушай. Мы подготовим рубку к экстренному отделению, а сами постараемся всплыть. На пике баллистической, как сказал квол, попробуем отдать якорь. Если не получится, мы отстреливаемся, понял?
Дайс тряхнул головой.
В голове отчаянно зашумело.
— Так. И чем нам это поможет?
— Нас тянет в седловину масса покоя саба. Рубка лёгкая, её после отделения должно выкинуть в субсвет как из пращи.
Коммандер явно перегрелся. Где это видано…
— Квол, такое кто-нибудь проделывал?
— Неоднократно.
И, после паузы:
— На испытаниях, без экипажа.
Твою же галактику.
— Коммандер, бесполезно, нас изжарит каскадом на границе файервола.
— Ты забыл, мы растеряли всю диссипацию, там просто нечему будет фонить.
А он прав. Пустой балб мог оказаться их союзником.
Дайс мутным взглядом обвёл рубку. Значит, «Джайн Ава» всё. Ну, мы честно пытались спасти свой саб. Никто не сможет упрекнуть их в том, что они сдались без борьбы. И всё-таки это будет чистым безумием.
— Ладно. Квол, обрубить вспомогательную периферию
И, подумав:
— Подготовить резервный маяк для сброса. Залить туда свежий дамп бортового журнала.
Тайрен хмыкнул.
— Хочешь всё-таки остаться в истории, Дайс.
— Почему нет. Хоть что-то.
— Мы в наше время такими категориями не мыслили. Мы боролись за физическое выживание расы.
— Мы тоже боремся, здесь и сейчас.
— Да-да.
Не одобряет. Ну и тьма с тобой, старый хрен.
— Думаешь, у Эй Джи есть шанс?
— Не меньше, чем у нас с тобой.
Но и не больше. Понятно.
— Ты зачем пошёл в дайверы, Дайс?
— Вообще я из спецсерии. Меня как бы и не спрашивали.
— Нельзя заставить человека делать то, что он делать не хочет. А ты хоть и «из спецсерии», но такой же человек, как я.
— Ну… да, наверное. Мне всегда нравилось быть навигатором, а навигатор саба — это не вся эта мура про «командный спорт», тут ты как правило один на один с дипом, а не тупая «консерва».
— Сам себе капитан, да?
— Вроде того. А к чему ты это?
— Ты когда в следующий раз помирать соберёшься, вспомни, что мне только что ответил. Тебе же на самом деле нравится эта игра со смертью, Дайс. И не делай впредь вид, что это не так.
Позитивное мышление, ничего не скажешь.
— Экстренное отделение рубки подготовлено.
Вот и славно.
— Коммандер, займите ложемент и закрепитесь, готовимся к попытке выхода. Экипаж готов?
— Апро, капитан.
— Квол, состояние седловины?
— Стабильное до четырёх знаков.
— Приступаем к манёвру.
Никому не нужная акустическая сирена пронеслась по пустому сабу.
— Полная премедикация.
С лёгким шипением ушли помпы. Который это раз за последние сутки, пятый? За это придётся расплачиваться — деградацией префронтальной коры, ранней деменцией, идущим вразнос обменом, провалами в памяти, внезапными судорогами и не проходящими жуткими кошмарами. Но это всё неважно. Если совсем станет туго, можно всегда сказать этому проклятому миру последнее «прощай». Пусть дальше воюют другие. Это можно сделать хоть сейчас, никто его не осудит. Но тогда за твою слабость придётся расплачиваться Эй Джи и Тайрену.
Пока химия заливала неокортекс, Дайс по привычке прислушивался к замедляющемуся сердцебиению. Тук-тук. Тук. Такой себе аутогипноз.
В действительности его пульс сейчас галопировал до 180 ударов, подстёгивая обмен, питая разогретые стимуляторами нервные волокна, не давая вскипеть плазме в синаптических щелях. Ему нужно отдавать команды с той скоростью, с какой квол будет отгружать ему исходные. На время стать волевым придатком машины, не умеющей одного — принимать за тебя решения.
Холодная отрешённость привычно выморозила Дайса до самого дна будто распираемой изнутри черепной коробки.