Мятеж
Шрифт:
— Что мы вращаемся и движемся, я понял. Где буи, тьма тебя задери?
Дайс с рычанием бросился листать спецификации контролов в директориях ослепшей гемисферы. Кольца своей дробью звучали как-то особенно жалко, по костям звук ходит иначе, когда вокруг вакуум. Свихнуться, о чём ты думаешь вообще.
— Если мы ещё не всплыли в субсвет, то преждевременное отделение буёв…
Ну, квол, только дай отсюда выбраться. Я тебя самолично ресетну, вот этими самыми руками.
С глухим уханьем где-то в глубине внешних оболочек рубки сработали пиропатроны.
Повисла пауза.
— Стабилизирую положение крафта.
Это доходяга квол, как ни в чём не
К людям вожделенное чудо пришло лишь парой секунд позже, когда измученные затылочные доли наконец стабилизировали визуализацию.
Вокруг них, насколько хватало глаз, простиралась привычная мерцающая бесконечно далёкими призрачными огоньками кристально ясная пустота космического пространства.
Так.
Интересно, где это мы. Не хватало ещё заблудиться, ко всем неприятностям. Как говорится, только не в мою вахту. Никаких близких звёзд, выступов туманностей, даже свечение галактического балжа [118] с этой проекции было едва заметно — колено внутреннего рукава Ориона загораживало его свет своими молекулярными пузырями. Благодатная пустота, какой её любят «консервы» — их неповоротливым крафтам всегда не доставало свободы.
118
Балж, центральное вздутие — центральный эллипсоидальный или веретенообразный компонент спиральных и линзообразных галактик, для Млечного пути это плотное эллиптическое скопление с большой полуосью в 4 килопарсека.
Дайверы были более привычны к тесноте дипа, но в этот момент Дайс был готов променять все свои дайверские понты на глоток этой долгожданной свободы. Обычное, пустое, медленное, вязкое пространство субсвета.
И пустота вокруг.
Ну ничего, скоро реперные экзогалактические пульсары в точности скажут нам, где мы и когда мы.
— Условия за бортом?
— Магнитное поле в норме, плотность сто на кубометр, температура шесть Кельвинов. И нас продолжает равноускоренно сносить.
Дайс с Тайреном переглянулись.
— Гравитация?
— Нет данных, но если это вообще скалярное поле, то его дивергенция…
— Другие крафты в пределах досягаемости? Заметные космические тела? Хоть что-нибудь, доступное нашим детекторам?
— Мои возможности сейчас ограничены, я пытаюсь интерпретировать поступающую информацию.
Бесполезная железка.
— Тайрен, не молчи.
— Я не знаю, что нас тащит.
— Ну хоть предположения есть?
— А какая разница, мы всё равно сейчас беспомощны.
— Нет, можем. Квол, у нас должна быть пищалка, она активирована?
— Не было команды.
Твою ж консерву.
— Активировать сигнал бедствия!
— Выполнено.
Кажется, последние события даже на когнитивные способности квола повлияли не лучшим образом, хотя, казалось, бы, что ему, болвану, сделается. Был болваном, останется болваном.
Так, отставить.
— Квол, займись пока ресурсами. Энергия, жизнеобеспечение, воздух, запасы питательных смесей, рециркуляция жидкостей и газов, утечки, комплексная оценка возможностей по борьбе за живучесть рубки.
А самому отстегнуться.
Дайс пополз к Тайрену и Эй Джи. Последний лежал в своём коконе кучей мятого-ломаного мяса, но был всё ещё жив. Тайрен героически отхаркивал из глотки остатки фтороганики и сдаваться по-прежнему не собирался, хотя выглядел не лучше.
Погодите, а чего мы мучаемся, собственно?
—
— Выполнено.
Так дело пошло лучше. Как только компенсаторы замолчали, Дайс двумя движениями добрался до экипажа и начал реанимационные мероприятия, как учили. Спустя пару минут Тайрен уже полулежал в сторонке, пристёгнутый магнитным карабином, а у Эй Джи на лице был новенький лицевой щиток и респиратор из спаскомплекта. Водитель ритма вроде справляется. Так, остальное потом.
119
Микрогравитация — в состоянии свободного падения на тело продолжают действовать различные инерционные силы, так что для описания невесомости в открытом космосе принято употреблять термин «микрогравитация».
— Квол, доклад!
— Пока не все данные проверены, многие датчики замолчали ещё до аварийного всплытия, координаты выброса ещё не получены, но в целом у нас минимум полторы сотни часов, прежде чем начнутся заметные проблемы с жизнеобеспечением. Начинаю попытки восстановительных работ.
В углу тут же услужливо заворочался фрог.
Прелестно. Теперь мы, по крайней мере, не изжаримся в случайном выбросе из-за прогоревшей экранизации фидера. Если Дайс правильно помнил расположение коммуникаций, энергоканал же вот тут, буквально в метре, за стеночкой. Ждёт своего часа.
— Осталось понять, куда же это нас сносит.
Тайрен в ответ на это уверенно протянул свой скрюченный палец и указал на что-то за спиной Дайса. Лишь обернувшись, он понял, куда показывает старая жаба.
В поле гемисферы возник значок, обозначавший некогда «Джайн Аву», или тот огрызок, что от неё сейчас остался, за ним потянулась прочь тонкая нить траектории. Это интеграторы квола реконструировали информацию с датчиков квантовых гироскопов обратно по шкале времени, превращая её жалкое подобие мировой линии. Невесть что, но в отсутствие нормальных внешних ориентиров и так сойдёт.
Квол был прав, скорость останков саба росла, но это было не главное — траектория явно закручивалась, причём трёхмерно вычерчивая не привычные кривые из классической задачи двух тел, нет, рубка описывала сейчас на фоне звёзд отчётливо сужающийся конус, километров в десять диаметром у широкого основания и уже процентов на 20 плотнее в текущем сечении. Это было что угодно, только не скалярное поле, даже с возможными поправками на релятивизм.
— Вортекс [120] ! Быть этого не может!
120
Вортекс — здесь: нечто в форме вихря, спиральной воронки, все задачи движения в скалярных полях дают плоские траектории, воронка принципиально трёхмёрна.
— Может, очень даже может.
Тайрен откинулся навзничь и глупо засмеялся.
Совсем старик сдурел.
— Чего смешного?
— А ты молодец, что «вопилку» догадался врубить. Может, успеют среагировать.
— Кто успеет, ты о чём вообще?
— Да ты расслабься, от нас теперь уж точно ничего не зависит.
— Коммандер, я тебя очень прошу, говори дело, а не то выкину за борт и сходи там с ума в одиночестве, без меня.
— Ты смотри внимательней. Это же «обратный» вортекс, салага. Нам кто-то валится прямо на голову.