Мятеж
Шрифт:
Начали.
«Тимберли Хаунтед» чётко обменялась синхронизациями наводящих запутанностей с остальными двумя ПЛК, принимающими участие в миграции, и навигаторы плавно принялись отрабатывать директивы.
Это было похоже на броуновское движение под пикой лазерного скальпеля, когда отдельные частицы кристаллической решётки ордера начинают синхронно подёргиваться в разных колебательных модах, то перескакивая с уровня на уровень, то расширяя вокруг пространство манёвра, совершая разного рода сложные рокировки и ко-вращения.
Семнадцать шагов в схеме, которая должна была разобрать и заново собрать эту головоломку, не
— Есть миграция, держать строй!
За время перемещения колоссы всё-таки нацепляли лишних модальностей [121] и теперь им нужно было дать воспользоваться паузой, чтобы выровнять оси и отработать лишние колебания маневровыми.
121
Модальность — здесь: взаимосвязь (кратность) между различными частотами возбуждённых колебаний и резонансов.
— Контр-адмирал, есть миграция.
— Сададзи?
— Апро, контр-адмирал. Всё расчётное.
— Майор, разрешаю шок на ворота накопителя.
Ну, поехали.
Оглядев ещё раз приближающееся эхо, Сададзи дал кволу команду. Три ПЛК синхронно исполнили оверкиль и так же синхронно замкнули накопители, ухнув все свои запасённые эксаджоули в микросингулярность.
И лишь за мгновение до кулдауна Акэнобо услышал восклицание капитана Коё. Но отреагировать уже не успел.
Полный мрак.
Лишь где-то на самом пределе естественного слуха рокотали остывающие физические конструкции, распределяя внутри себя усталостные нагрузки.
Перед шоком все центральные системы размыкали, экранируя от неизбежного фидбэка [122] . Уход в кулдаун всегда сопровождался для операторов бесконечной минутой неведения и безволия. Остальная вселенная на эту минуту исчезала, гасли все внешние инфопотоки, а многогранник крафта словно вымирал, временно оставаясь закованной в стабилизированную силовую броню мёртвой горой обесточенного металла.
122
Фидбэк — отклик, эффект отдачи, встречный сигнал.
Каждый раз это было как смерть, и каждый раз это было как воскрешение из мёртвых. Если случалось его пережить. В отличие от того же пассивного прыжка, вероятность негативного выхода из кулдауна была невысока — всего три сотых процента — но, в отличие от погружённых в стазис паксов [123] спасательных капсул и экипажей десантных ботов, навигаторы эту минуту пережидали, оставаясь в полном сознании, думая только о том, что эти секунды не завершатся никогда и скоро начнёт подступать удушье.
123
Паксы —
Оживая, инфопоток обрушился на Акэнобо с утроенной яростью, так что вспыхнули фантомной болью слепые глаза, это натянулась рефлекторно сжавшаяся диафрагма зрачка. Но без толку, от этого невидимого света не спрячешься.
Майор рванул на себя тактический скин, что там старпом прокричал в последний момент?
По ближайшему пространству кувыркались обломки, бодро рикошетя от силовой брони.
Крейсер «Энигма», среднетоннажник массой покоя в 12 мегатонн, экипаж 280 человек.
Акэнобо проводил глазами услужливо дёрнувшийся на передний план отчёт о старте спасательной операции. Тысяча двести единиц микротоннажного флота, ожидание по поиску уцелевших капсул. Вот что имел в виду Коё.
Лёгкая дестабилизация на курсовой, в пике смещение по оси не превышало сотни метров, но одновременно в строй пришёл тот самый минус четвёртый эхо-импульс, две модальности вошли в резонанс и крафт в итоге по касательной задело периферией шоковой волны на стыке между «Тимберли Хаунтед» и «Упанаяной». Максимальная нагрузка на силовую броню до тридцати «же» в миллисекунду. Для среднетоннажника это превышение предельно допустимых значений в пятнадцать раз. «Энигму» сжевало подчистую.
С такими нагрузками там внутри даже при штатно сработавших аварийных гравикомпенсаторах остался биологический бульон из обрывков пептидных мембран. Спасать было некого.
Акэнобо свернул тактику и рявкнул на свою команду:
— Завершение манёвра, заход на обратную миграцию! Аналитики, корректировка по строю.
Сададзи только мелькнул подтверждением, после аномалии с «Энигмой» весь ордер поплыл, оголяя сектора зенита, да ещё и три первторанга стянуты в одну точку.
А уже приближается новая угроза из дальнего субсвета.
Не вовремя всё это, страшно не вовремя. Как и всё на этой войне.
— Контр-адмирал, сорр, если не предпринять срочных мер, мы скоро потеряем зенит. Для эффективной обороны в субсвете у нас слишком много мелочи на хвосте. Ещё пара волн и «Энигма» повторится. Нужно уводить крыло под прикрытием огня первторангов и щитов носителей.
Впервые после начала огневого контакта Финнеан показался в виде аватары. Как всегда непритязательной. Обычный портрет в палубном кителе, разве что почему-то с аккуратной стрижкой. Для по обыкновению лишённых даже бровей и ресниц «консерв» это смотрелось непривычно и даже странно.
— Майор, почему мне об этом докладываешь ты, а не Сададзи?
— Штаб-капитану сейчас, вероятно, не до того. А когда он обратит на это внимание, будет поздно.
— Поясни. Мы до сих пор уверенно держали зенит, несмотря на, хм, аномалию с «Энигмой».
— У нас сейчас запас по пиковой, потому и держим. Но аналитики устают, и следующий шок нам будет стоить не одного, а нескольких крафтов. Ещё три ПЛК подбираются к восьмидесяти, а значит, у нас проблемы. Ты видел, что творится с ордером, до сих пор разгребаем обломки и выравниваем строй, и это нам ещё повезло, никого из первторангов не затянуло в чужую факельную зону. И ты знаешь, что в таком случае происходит — начинается такая болтанка, что приходится растаскивать фланги.
Финнеан пожевал губами.