Мятежная леди
Шрифт:
Фиона облизнула губы. Похоже, встревожилась? И он понял, что недовольно хмурится.
— Ах, девочка, не смотрите на меня так, — сказал он. — Клянусь, что не сержусь на вас. Дело в том, что я… Да простит меня Господь!
Схватив ее за плечи, он привлек ее к себе и поцеловал сочные и такие соблазнительные губы.
От изумления Фиона застыла, но не оттолкнула Керкхилла, а ответила на его поцелуй с неожиданной страстью.
Ему показалось, что он слышит шорох. Тогда, не выпуская ее из объятий и не прерывая поцелуя, Керкхилл шагнул вместе с Фионой в глубь спальни и ногой закрыл за собой дверь.
Затем
С тяжелым вздохом Керкхилл отпрянул от Фионы и сказал:
— Мне не следовало этого делать.
— Не следовало, — отозвалась она, мрачно глядя на него. — И мне тоже. Но…
— Да, — сказал он сухо. — Однако мне очень хотелось. С того самого дня как мы встретились, я все время представлял — как это могло бы быть. Да, старый Джардин взвалил на мои плечи тяжелую ношу.
— В самом деле? — сказала Фиона, глядя на него так, словно пытаясь понять, о чем он толкует. — Нам не стоило целоваться. Никак не пойму, почему я вас не оттолкнула. И часа не прошло, как вы стыдили меня, я плакала, а теперь… Клянусь, сэр, я даже не знаю, что теперь думать!
— И я не знаю, — признался он. — Что же делать? Меня неодолимо тянет к вам. Но может быть, теперь вам стоит называть меня Ричард или Дикон? Тем более что нам все равно предстоит узнать друг друга получше. Я обещаю, что не стану вас больше смущать.
— Но, сэр, виноваты не только вы. Я не сопротивлялась… по крайней мере, сначала, потому что такого… никак не могла ожидать. Ведь вы только что выказали мне свое неудовольствие. И еще — мне казалось, что я вам не особенно нравлюсь.
— Очень даже нравитесь, — мрачно возразил Керкхилл. — Мои чувства… Помилуйте, Фиона, разве мог я настолько разозлиться на того, кто мне безразличен? Так мы сердимся лишь на тех, кто нам дорог — очень дорог!
— Никогда не видела, чтобы гнев был таким ледяным, как у вас, — возразила она. — Вы все говорили и говорили, и с каждым словом мне становилось все хуже и хуже. Что я наделала! Какой глупой была!
— Не глупой, Фиона. Легкомысленной… немного безрассудной.
— Ради Бога, не начинайте опять! — взмолилась она.
— Тогда я пойду, — сказал Керкхилл сердитым голосом.
Он был раздражен по очень простой причине — отчего-то собственное поведение удивляло его куда больше, чем Фиону. Керкхилл всегда гордился умением исполнять долг вне зависимости от личных ощущений и пристрастий. Но сегодня он повел себя самым недостойным образом. Ведь он ее опекун!
— Я чувствовала себя очень беззащитной! — вдруг сказала Фиона.
— Сейчас?
— Нет. Раньше, и два прошедших года, если на то пошло. В этом мире вся сила принадлежит мужчинам. Женщинам не досталось ничего.
Керкхилл усмехнулся:
— Да у вас в одном пальце столько силы, что любой мужчина, даже самый могучий, падет к вашим ногам. Вы даже не представляете, с каким желанием мне приходится бороться и как я страшусь, что вы, не дай Бог, поймете, какой силой владеете.
— Я?!
— Да, вы. Но сейчас мы не будем говорить об этом, и уж тем более не в вашей спальне. Вам пора спать, а я спущусь вниз и выпью кружку-другую виски вместе с Тони.
Керкхиллу очень хотелось поцеловать Фиону на прощание, но он сдержал себя и торопливо вышел.
Наутро
— Спасибо тебе, мама, что приехала сюда с Керкхиллом, когда родился мой крошка Дэвид! — добавила она напоследок. — Может быть, тебе показалось, что я не рада тебя видеть. На самом же деле я ужасно благодарна. За то, что ты приехала, и еще больше за то, что заботилась о гостях, когда я была нездорова. Я… я так скучала по тебе.
Последние слова сорвались с ее языка прежде, чем она поняла, что именно говорит. Фиона даже не была уверена, стоило ли это говорить так открыто.
— Дорогая, я тоже по тебе скучала. Но старый Джардин никому из нас не разрешал не то что приехать, даже ступать на свою землю! Уилл никогда с нами не общался. Но я часто думала — почему же ты не пошлешь нам весточку? Кроме того письма, в котором ты написала, что не сможешь присутствовать на похоронах отца.
— Клянусь, мама, я хотела приехать. — Фиона вдруг заметила, что за ними наблюдает Керкхилл. — Но Уилл запретил мне. Он был уверен, что ты найдешь способ помешать мне к нему вернуться. А потом, не получая писем ни от тебя, ни от Мейри, я решила, что вы слишком сердитесь и не хотите, чтобы я вернулась обратно. Я не знала, что муж и старый Джардин прячут от меня ваши письма.
Фелина опечалилась, и Фиона больше ничего не сказала. Она поддалась на уговоры Уилла сбежать из дому, и поэтому ей не было оправданий. Не могла она также винить Уилла в том, что было потом. Однако ей все еще казалось, что мать, или сестра, или кто-нибудь из влиятельных мужчин их семьи мог бы приложить чуть больше усилий, чтобы попытаться узнать правду и спасти ее.
С облегчением повернувшись к Нэн, она сказала:
— Надеюсь, ты меня навестишь?
— Пусть только попробуют меня остановить, — заявила та с лукавой улыбкой. — Я уже говорила леди Фелине, что на следующей неделе приеду с визитом, пусть даже всего на один день. Она согласилась, однако сказала, что придется прихватить с собой одну из горничных, да еще и хорошую вооруженную охрану.
— Уверена, Керкхилл бы согласился с вами, мадам, — сказала Фиона матери. — Я не часто езжу верхом, не то что в Аннан-Хаусе, но знаю, что тут принято всерьез опасаться разбойников. Мы в Эпплгарте всегда должны помнить, что англичане совсем близко, в замке Лохмабен.
— Что ж, надеюсь, увижу и эту часть Аннандейла, насколько возможно, — сказала Нэн. — Так что смотри, Фиона, ты должна быть совершенно здорова к тому времени, как я приеду в следующий раз. И, умоляю, не зли Дикона. А то он запретит нам выезжать вместе.
Гости разъехались, а Керкхилл и Тони провели остаток утра, тренируя своих солдат. Полдневная трапеза состоялась в обеденном зале, за высоким столом, но Фиона так и не появилась. Керкхилл начал беспокоиться. Может, она его избегает? А потом Тони предположил, что теперь Фиону за столом не увидишь, ведь ее мать уехала. И лишь тогда Керкхилл догадался, в чем дело. В отсутствие других женщин бедняжка обречена завтракать, обедать и ужинать в уединении своей террасы.