Мятежница
Шрифт:
Йен осторожно обнял жену и тут же почувствовал, как зашевелился малыш. На душе у Йена сразу стало радостно и спокойно. Хотя Джером говорил… что штиль на море всегда бывает перед бурей. Но сейчас Йен не хотел думать об этом.
Глава 18
В дом, который Йен снял в самом центре Вашингтона, они приехали уже ночью. Несмотря на темноту, в столице царило необычайное оживление. По улицам с грохотом катили экипажи. Отовсюду доносились ржание лошадей и цоканье копыт. Слышались крики
Путешествие оказалось нелегким. Хотя большую часть пути они проделали по железной дороге, Элайна чувствовала, что малыш неспокоен. Кроме того, зима в тот год выдалась на редкость суровая. Улицы Вашингтона покрылись ледяной коркой. Вдоль них возвышались сугробы. Экипаж бросало из стороны в сторону. В какой-то момент Элайна уже усомнилась, что они благополучно доберутся до дома.
Но все обошлось, Элайна с помощью мужа вышла из экипажа, и тотчас дворецкий услужливо распахнул перед ней дверь. В холле она остановилась.
– Хочешь осмотреть дом? – спросил Йен.
– Конечно.
Он взял жену под руку и провел по всему дому.
– Генри, это моя жена, – торжественно сказал Йен дворецкому. – Элайна, Генри служит здесь не только дворецким, но исполняет и множество других поручений.
– Всегда к вашим услугам, миссис Маккензи, – поклонился дворецкий.
– Будьте любезны, Генри, познакомьте чуть позже мою жену с поваром и горничной.
– Как прикажете, сэр.
Кивнув, Йен отпустил дворецкого и помог Элайне подняться на второй этаж. Элайна улыбнулась мужу.
– Прекрасный дом!
– Я снял его несколько лет назад. И время подтвердило, что поступил правильно. Ну а теперь неплохо бы отдохнуть. У тебя совсем измученный вид.
– Я хорошо себя чувствую.
– Тебе сейчас нельзя переутомляться. Твоя спальня на этом же этаже. Я тебя сейчас туда провожу. А слуги живут на третьем.
В спальне Элайны, уютной и со вкусом отделанной, стояла большая, покрытая белым одеялом, кровать и сосновая мебель. Стены были оклеены голубыми обоями.
Потолок украшала лепнина.
– Прелестно! – Элайна с благодарностью взглянула на мужа.
Сердце ее переполнила радость. В этой комнате Элайне предстояло жить. Возможно, долго. И комната эта очень ей понравилась.
– А где будешь… спать ты?
– На первом этаже в очень удобной комнате. Дверь выходит в холл. Думаю, так лучше для нас обоих. В случае чего я быстро поднимусь к тебе. Ведь до родов осталось совсем мало времени. И моя помощь может понадобиться в любую минуту. А теперь я пойду. Очень устал. Попросить Лили помочь тебе раздеться?
– Не надо. Я сама.
Йен поцеловал жену, пожелал ей спокойной ночи и вышел.
Элайна села на кровать и задумалась. Она была уязвлена,
Здесь, в Вашингтоне, у него не так уж много дел. Где и с кем он проводит свободное время? Неужели с дочерью полковника?
Однако она не находила в себе сил для объяснения с мужем и сомневалась в том, нужно ли такое объяснение. А что, если этот разговор заденет ее гордость и самолюбие. Или после этого Йен вообще откажется от нее?
В комнату уже принесли ее дорожный сундучок. Элайна открыла его, разделась и, облачившись в ночную сорочку, легла в постель.
Лежа на спине, она смотрела в потолок и долго не могла заснуть. Прошло полчаса… Может быть, час… Через открытое окно до нее донеслись голоса. Элайна встала с постели, перегнулась через подоконник и посмотрела вниз.
На ступеньках парадного крыльца стоял Йен и о чем-то разговаривал с Генри. Но так тихо, что Элайна не слышала ни одного слова.
Муж спустился по ступенькам, и молодой грум подвел к нему Пайю. Йен вскочил в седло и, выехав за ворота, исчез в темноте. При этом даже не оглянулся…
Негодование и ревность охватили Элайну. Где же сейчас Йен?.. С кем собирается провести ночь?..
В конце концов Элайна твердо решила проявить характер, поскольку муж почти не бывал дома и, очевидно, намеревался и впредь вести себя подобным образом.
От тяжелых мыслей Элайну отвлекали только политические события, глубоко волновавшие ее. Конгресс беспрерывно заседал и старался найти компромисс в переговорах со штатами, готовыми провозгласить независимость. Так по крайней мере уверяли газеты.
В первые дни января очень похолодало. Йен становился все отчужденнее, хотя, проводя с женой редкие часы, держался любезно и внимательно. Правда, при этом мысли его явно блуждали далеко. Элайну не покидало ощущение, что она заперта в стеклянной клетке. Молодая женщина ни с кем не встречалась и не разговаривала. Йен же, приходя поздно вечером, виделся с ней только за ужином. Когда Элайна затевала с ним беседу о ситуации в стране и Флориде, он тут же переводил разговор на другую тему.
Через неделю после их приезда в Вашингтон Генри принес Элайне записку от мужа. Тот сообщал жене, что придет домой поздно, поскольку получил приглашение на званый вечер от миссис Роуз Гринхау.
«По понятным тебе соображениям я попытался уклониться от этого приглашения, но мне не удалось. Полковник Мейджи категорически настаивает на моем присутствии. Миссис Гринхау сейчас едва ли не первая леди в Вашингтоне. Ее супруг скончался несколько лет назад, оставив ее с четырьмя детьми. Недавно эту женщину постигло еще одно несчастье: она потеряла свою дочь Гертруду.