Мятежник Валькира

Коппел Альфред

Грохот литавр возвестил о прибытии хозяина. Ропот голосов затих. В Большой зал вошёл Фрека Неизвестный.

Кирон уставился на него. Этот человек был великолепен! Его высокая мускулистая фигура напоминала статую эпохи Рассвета; под золотистой кожей перекатывались мышцы, словно смазанные маслом механизмы, в каждом движении чувствовались грация и сила. Грива огненных волос обрамляла классически чистое лицо — аскетичное, почти нечеловеческое в своём совершенстве. Бледные глаза, окинувшие взглядом собравшихся, были подобны каплям расплавленного серебра. Горящие, но холодным жаром, обжигающие ледяным касанием взгляда. Кирон вздрогнул. Этот человек был

полубогом…

И всё же в Фреке было что-то, что вызывало у валькира негодование. Какое-то неопределимый недостаток, скорее ощущавшийся, чем бывший заметным. Кирон знал, что перед ним величественный звёздный король, но в этом человеке не было тепла.

Кирон подавил в себе беспричинную неприязнь. Не в его характере было судить о людях столь эмоционально. Возможно, подумал валькир, я выдумал его холодность. Но она была!

Когда Фрека заговорил, это чувство исчезло, и Кирон ощутил, как его захватил тембр и сила его голоса.

— Звёздные короли Империи! — воскликнул Фрека, и его слова прокатились по собравшимся, словно волна, набиравшая силу по мере того, как он продолжал: — Более ста лет вы и ваши отцы сражались за славу и процветание Великого Трона! Под предводительством Гилмера Кайдорского вы принесли штандарт Имперской Земли на Край и водрузили его там под светом самой Андромеды! Ваша кровь была пролита, а ваши сокровища потрачены ради новых императоров! И какова же ваша награда? Тяжёлая рука глупца! Ваш народ корчится под бременем чрезмерных налогов — ваши женщины голодают, а ваших детей продают в рабство! Вы в рабстве у глупого мальчишки, сидящем, как жаба, на Великом Троне…

Кирон, затаив дыхание, слушал, как Фрека Калганский плёл паутину полуправды вокруг собравшихся воинов. Сила убеждения этого человека была поразительной.

— Миры корчатся, сжатые рукой идиота! Гелия, Доорн, Аурига, Валькир, Квинтайн… — он перечислял миры воинов. — Да, и Калган тоже! Во Вселенной не хватит богатств, чтобы насытить Торана и Великий Трон! А Двор смеётся над нашими жалобами! Над нами! Звёздными королями, которые являются кулаком Империи! Как долго мы будем это терпеть? Как долго мы будем удерживать на троне Торана, слишком слабого, чтобы его удержать?

«Торан, — мрачно подумал Кирон, — всегда Торан. Ни слова об Айвен, Ландоре или фаворитах, вертящих Тораном как им заблагорассудится».

Голос Фреки понизился, и он наклонился над первым рядом обращённых к нему лиц.

— Я призываю вас — поскольку вы любите свой народ и свою свободу — присоединиться к Калгану и избавить Империю от этого слабака, его жадности и небрежения!

В толпе кто-то зашевелился. Все, кроме него замерли, как загипнотизированные. Вперёд вышел старый Эрик Доорнский.

— Ты говоришь о предательстве! Ты привёл нас сюда, чтобы обсудить наши претензии, а сам проповедуешь мятеж и предательство! — сердито вскричал он.

Фрека холодно посмотрел на старого воина.

— Если это измена, — зловеще произнёс он, — то это измена Императора, а не наша.

Эрик Доорнский, казалось, поник под ледяным взглядом этих нечеловеческих глаз. Кирон наблюдал, как он отступил в круг своих последователей, на его стареющем лице читался страх. «Во Фреке достаточно силы, чтобы подавить здесь почти любой бунт», — с беспокойством подумал валькир. Он сам был связан обещанием,

данным Алис, и только оно удерживало его от того, чтобы присоединиться к властному лорду Калгана. Он знал, что такое чувство само по себе неразумно, и боролся с ним, опираясь на свои запасы знаний, чтобы укрепить решимость помешать Фреке, если получится. И всё же было легко понять, каким образом этот странный человек, появившийся из ниоткуда, стал хозяином Калгана. Фрека был создан для того, чтобы властвовать.

Кирон, стоявший в стороне от толпы, заставил себя заговорить. Все его прежние подозрения сгустились внутри него, как удушающая туча. Кого-то обманывали и использовали, и этот кто-то был не лорд Калгана!

— Фрека! — воскликнул он, и лорды повернулись, чтобы выслушать его. — Ты заявляешь о том, что нужно избавиться от Торана, но что ты предлагаешь взамен?

Теперь глаза Фреки стали похожи на сталь, тускло поблёскивающую в свете настенных факелов.

— Не себя. Это то, чего ты боялся? — Его тонкие губы презрительно скривились. — Я не прошу никого отдать свою жизнь, чтобы я мог занять Великий Трон и облачиться в императорскую мантию! Здесь и сейчас я отказываюсь от любых притязаний на императорскую корону! Когда придёт время, я озвучу свои желания.

Толпа звёздных королей одобрительно зашумела. Фрека покорил их.

— Голосуем! — крикнул кто-то. — Кто за Фреку и против Торана? Голосуем!

Мечи выскользнули из ножен и заблестели в свете факелов, зал огласился дикими криками. Они чувствовали войну и добычу, способную удовлетворить дикарские сердца! Разграбление самого Империума Земли! Даже старый Эрик Доорнский неохотно поднял свой меч. Только Кирон молчал, не вынимая меча из ножен.

Фрека холодно посмотрел на него сверху вниз.

— Ну что, валькир? Ты выступишь с нами?

— Мне нужно ещё время, чтобы подумать, — осторожно сказал Кирон.

Смех Фреки был подобен удару хлыста.

— Время! Время подумать о безопасности своей шкуры! Валькиру нужно время!

Кирон почувствовал, как в нём вспыхнул гнев. Кровь застучала в висках, пульсируя и подстрекая к битве. Его рука сжалась на рукояти меча, и тот наполовину выскользнул из ножен. Но Кирон взял себя в руки. В этой преднамеренной попытке унизить его, заклеймить трусом в глазах товарищей, было что-то зловещее. По-видимому, перед каждым, присутствующим здесь человеком стоял выбор: поддержать Фреку и его восстание или быть заклеймённым как трус. Кирон посмотрел в холодные глаза лорда Калгана. Искушение бросить ему вызов было сильным — таким же сильным, как и всё прошлое обучение Кирона суровому воинскому кодексу Края. Но он не мог. Пока не мог. В этом огне было слишком много раскалённых углей, за которыми нужно было следить. Была Алис и её попытка уговорить Торана. Было бедственное положение его народа. Он не мог рисковать собой, желая всадить клинок в горло Фреки, как бы ни кипела в нём ярость.

Он развернулся на каблуках и вышел из Большого зала, а в ушах у него звенел глумливый смех Фреки и звёздных королей.

4

Кирон проснулся в темноте. От огня в очаге остались лишь тлеющие угли, и в каменных покоях царила тишина, если не считать звуков, издаваемых спящими людьми. Одинокий валькир-часовой стоял у его локтя и шёпотом старался его разбудить. Кирон откинул меховое покрывало и свесил ноги с низкой кушетки.

— В чём дело? — спросил он.